test

Он лежал, дрожа от озноба, в углу башни. Постелью ему служила охапка колючей соломы, а старое грязное одеяло было единственной защитой от холода. Как хорошо, как замечательно. Уж лучше зарыться с головой в землю, чем оказаться снова подвешенным в цепях. Он и подумать не мог, что Вонючке удастся заслужить такую благодать. Но потом он вспомнил. Теон. Мое имя - Теон. Оно ни с чем не рифмуется, зато оно мое.

Теон до сих пор так и не понял, почему его не сожгли. Он знал, его должны были принести в жертву священному огню, прежде чем Станнис и его непокорные северные горцы выйдут на бой с наступающим войском Болтона. Их ведет лорд Рамси. Ему нужна его зверюшка. Ему нужен его Вонючка. Он сжался в комок и задрожал под одеялом, словно ребенок, который надеется, что чудовища, прячущиеся под кроватью, исчезнут, стоит ему закрыть глаза и загадать желание. Понял ли лорд Рамси, что король, которого он захватил в плен, подделка? Он еще думает, что война выиграна, или уже знает, что война только начата? Одной мысли о том, что Рамси сделает, когда узнает правду, было достаточно, чтобы кожа покрылась мурашками. Та, которая еще осталась.

Последнее, что Теон запомнил, были люди Станниса, которые вломились в комнату, злобно ухмыляясь, и сообщили ему, что разведка доложила об авангарде Фреев не далее чем в трех лигах отсюда. Поэтому ему выпала высокая честь присутствовать на своем собственном сожжении.

- Мы побились об заклад, Перевертыш, - сказал сир Клейтон Саггс, грубо выдрав запястья Теона из оков, отчего он рухнул на пол с высоты нескольких футов. – Когда ты начнешь орать и звать своего мокрого кальмарьего бога – когда огонь поцелует тебе пальцы ног, или ты продержишься до тех пор, пока он не сомкнет свою блядскую пасть вокруг твоих причиндалов. – Рыцарь рывком поднял Теона на ноги и шлепнул его по спине. – Просто будь трусом, как и всегда, и визжи погромче. Мне есть куда потратить пять золотых драконов.

Первое, что почувствовал Теон, было униженное облегчение. Сир Клейтон не знает. Они не снимали с меня одежду, они не видели. Он так обрадовался, что даже не протестовал, когда его полунесли-полуволокли вниз по ступеням башни на пустошь, покрытую льдом. Мимо пробегали бородатые северяне в шкурах, им прямо-таки не терпелось вступить в бой. Сквозь туман Теон разглядел флаг Станниса – алое сердце на золотом поле. Он открыто поднял знамя? Как же глупо, глупо, глупо…

Сир Клейтон и несколько оруженосцев подтащили его к костру. Теон огляделся по сторонам. Рядом с костром стоял сам король Станнис; на нем был тяжелый плащ с капюшоном, но эта высокая фигура, эти темно-синие глаза, похожие на открытые раны, и тяжелая, упрямо сжатая челюсть не могли принадлежать никому другому. По крайней мере, ему хватило разума не доставать Светозарный, ведь меч якобы тоже попал к лорду Рамси. Теон предположил, что Арнольфу Карстарку дали какую-то подделку.

Он не видел ни свою сестру, ни Кварла Девицу, ни Тристифера Ботли – никого из ее людей. Дурак я был, что понадеялся на Ашу. Надо сказать, она пыталась отговорить Станниса от того, чтобы сжечь его заживо, но только ради того, чтобы предложить отрубить ему голову. Горцы свистели и насмехались над ним, когда он ковылял сквозь их ряды. «Месть!» - кричали они. – «Месть за Брана и Рикона! Месть за Молодого Волка! Месть за Старков! Месть! Месть! Месть!»

Отсюда не выбраться. Вопреки всему, Теон успокоился. В Дредфорте с него сдирали кожу дюйм за дюймом, пусть же огонь освежует его целиком и положит конец его мучениям. Когда его привязывали к вязанкам хвороста, он улыбался.

- Владыка Света, - начал один из рыцарей, встав перед костром с зажженным факелом в руке. – Обрати на нас свою милость и прими эту жертву в свое пылающее сердце. Дай нам силу сокрушить наших врагов и проведи нас через ночь Великого Иного, к рассвету, которому не будет конца. Очисти нас в огне, воздай справедливость за тех, кого убил этот предатель, о владыка наших душ и наших…

В этот момент в лесах прозвучал рог. Один раз, а потом второй. Северный рог.

Рыцарь прервал молитву. Он оглянулся на короля в ожидании приказа, и Станнис вскинул голову, словно пес, почуявший дичь. Как и все стоявшие здесь, он знал, что это значит. Затем раздались три звука рога, совсем рядом в тумане, и северяне отбросили все попытки следовать церемонии, посвященной богу, в которого они не верили. Они достали каменные топоры, двуручные мечи и палаши, продели руки в ремни щитов, вынули ножи и кинжалы. Прежде чем кто-либо успел вымолвить «Рглор», они уже бросились в битву, и Станнису ничего не оставалось делать, как дать своим людям сигнал присоединиться.