Тестостерон: гормон, который разделяет и властвует

Как и в случае тестостерона, «ключ» андрогена ДГТ подходит к «замку» андрогенного рецептора, но поворачивается он там легче и дольше остается в «замке». Это дополнительное действие приводит к более высокому уровню транскрипции и трансляции определенных генов в белки. Без ДГТ в материнской утробе внешние гениталии плода будут развиваться по большей части по женскому типу, но внутренние половые органы (за исключением простаты, для развития которой также необходим ДГТ) будут развиваться как у типичных мужчин.

Теперь легко догадаться, что произошло у Тамана. Тестостерон в его организме не мог преобразовываться в ДГТ из-за дефицита 5-альфа-редуктазы (см. рис. «Синтез андрогенов и эстрогена в условиях дефицита 5-альфа-редуктазы»). У Тамана была мутация в гене, кодирующем 5-альфа-редуктазу, точно так же как у Дженни была мутация в гене, кодирующем андрогенный рецептор. Хотя у Тамана имелся высокий уровень тестостерона, без 5-альфа-редуктазы его организм в ходе внутриутробного развития не мог вырабатывать достаточно ДГТ для маскулинизации гениталий. Однако высокий уровень ДГТ не является абсолютно необходимым для маскулинизации гениталий в период полового созревания. Тестостерон в больших количествах может справиться с этим и сам по себе{99}, поэтому, когда Таман достиг подросткового возраста, его пенис начал расти, а яички опустились.

Синтез андрогенов и эстрогена в условиях дефицита 5-альфа-редуктазы

В конце предыдущей главы я поставила вопрос, влияет ли тестостерон на мозг плода, обусловливая типично мужское поведение у мальчиков. Ответ на него сложно дать потому, что плоды, у которых тестостерон оказывает воздействие на головной мозг, обычно рождаются с нормальными мужскими гениталиями и поэтому идентифицируются как мальчики и, вероятно, подвержены потенциально маскулинизирующему социальному влиянию. Как узнать, оказывает ли Т маскулинизирующее влияние на поведение напрямую, воздействуя непосредственно на мозг, или опосредованно, через тело, или и так и эдак?

Если бы у нас была возможность каким-то образом ввести в мозг зародышей большую дозу Т и при этом добиться, чтобы появляющиеся на свет младенцы выглядели как девочки, это помогло бы решить проблему, поскольку в этом случае они испытывали бы обычное феминизирующее социальное влияние. Если T не оказывает прямого воздействия на мозг, такие дети росли бы как обычные девочки. С другой стороны, если бы такие дети в конечном итоге стали бы играть в мальчишеские игры – вести себя, скажем так, как сорванцы, это могло бы послужить свидетельством того, что высокий уровень тестостерона у плода обусловливает его мужское поведение в дальнейшем. Как вы, наверное, уже поняли, согласовывать такой эксперимент с комиссией по научной этике нет необходимости: случай с Таманом показывает, что это иногда происходит естественным образом.

Разумеется, было бы неправомерно делать радикальные обобщения, опираясь на единичный пример. Возможно, в детстве Таман был таким уникальным сам по себе, или, возможно, его родители необъективны и невольно преувеличивают прежние мальчишеские замашки сына, чтобы им было проще осмыслить озадачившее их превращение маленькой девочки в молодого человека. Но Таман не единичный пример, таких людей много, и они являются объектами всесторонних исследований, которые ясно показывают, что мозг мальчиков и девочек не является лишенной гендера «чистой доской».

Гуэведочес

В начале 1970-х гг. Джулианна Императо-Макгинли, эндокринолог из Корнеллского медицинского колледжа в Нью-Йорке, услышала о «девочках» из Доминиканской Республики, которые в момент полового созревания становятся мужчинами. Вместе со своими сотрудниками она отправилась в отдаленную деревню, куда можно добраться только по грунтовым дорогам, чтобы встретиться с ними.

В общей сложности Императо-Макгинли нашла в двух деревнях 33 таких мужчин, и 19 из них, согласно ее данным, «однозначно росли как девочки». Как и в социальном окружении Тамана, гендерные роли в Доминиканской Республике были довольно строго разведены. К тому моменту, когда детям исполнялось 7–8 лет, представления о поведении мальчиков и девочек уже резко различались, и они играли только в однополых группах. По словам Императо-Макгинли, у мальчиков было больше свободы «возиться и играть»{100}. Кроме того, им полагалось помогать отцам в поле, выращивать и собирать урожай и ухаживать за домашним скотом. Девочки помогали матерям готовить и убирать, таскать воду и относить еду работающим в поле. Старшие мальчики и молодые люди посещали петушиные бои и местные бары, а старшие девочки и молодые женщины, как правило, сидели дома с родственницами, присматривая за младшими братьями и сестрами{101}.