Тэтчер. Великие личности в истории

Против уступок Британии особенно выступали французы. Франция еще до присоединения Британии к Сообществу добилась принятия Общей аграрной политики и Общей рыболовной политики, активно работавших в пользу французских фермеров и рыбаков. Сельское хозяйство было яблоком раздора между Британией и ее континентальными соседями. В начале 1970-х годов в сельском хозяйстве было занято только четыре процента рабочей силы Британии, тогда как во Франции — пятая часть, в Италии четверть, а в Германии одна восьмая. При этом Британия начиная с середины ХІХ века придерживалась политики дешевого импорта продовольствия, и ее фермеры, достаточно эффективные, но с трудом конкурировавшие с импортом из Канады, Австралии или Америки, получали компенсацию из бюджета страны. Идеально для Британии было бы иметь систему свободной торговли продовольствием и протекционизма по отношению к промышленности, но правила ЕЭС требовали совершенно противоположного. Континентальные фермеры, значительная часть электората в своих странах, требовали от своих правительств высоких цен на сельхозпродукцию и не были согласны с высокими налогами. В итоге Франция и Италия получали от Общего рынка больше, чем выплачивали в его бюджет, зато Британия была одним из самых крупных нетто-доноров бюджета. При этом Британия в пересчете на душу населения была тогда одной из наиболее бедных стран, ее годовой подушный ВВП был около 90 % от среднего по Сообществу.

«Да, господин министр» так характеризовала ситуацию: «Мы вступили в ЕЭС, чтобы прищемить хвост французам, отколов их от немцев, французы — с целью оградить своих малопроизводительных фермеров от более удачливых конкурентов. Немцы ухватились за идею в надежде очиститься от скверны геноцида и вновь заслужить право принадлежать к человеческой расе…» (и это была шутка только отчасти).

В 1980 году Тэтчер выступила с предложением урегулировать уровень британских взносов в бюджет ЕЭС. Она потребовала: «Верните наши деньги», — и пригрозила, что в случае отказа распорядится остановить выплату налога на добавленную стоимость. Такая жесткая позиция была знакома странам Содружества, именно так вел себя в 1960-е президент Франции де Голль, он даже бойкотировал в течение полугода работу европейских учреждений, парализовав ЕЭС, пока не добился уступок в пользу Франции. Тэтчер не была настроена против европейского проекта, но считала так: чтобы граждане Британии убедились в ценности Общего рынка, они должны ощутить реальную пользу от участия в этом альянсе.

Последовали пять лет напряженных переговоров. В какой-то момент премьер-министр Греции (страны, которая вместе с Испанией и Португалией совсем недавно вступила в ЕЭС) даже заявила, мол, хорошо бы, чтобы Британия оттуда ушла. Но в конце концов соглашение было достигнуто. В Фонтенбло, недалеко от Парижа, в 1984 году был подписан документ, в котором Содружество признало: если государство-член Содружества осуществляет выплаты в бюджет ЕЭС, чрезмерные по отношению к его относительному благосостоянию, то возможна коррекция этих выплат. Реально это означало, что Британия добилась ежегодного возвращения ей приблизительно около трех с половиной миллиардов из годовых взносов в европейский бюджет. Сторонники британского участия в ЕЭС могли теперь указывать на соглашение в Фонтенбло как на пример того, что Британия может добиться своих целей в рамках европейских институтов.

Маргарет Тэтчер также стремилась добиться облегчения правил ЕЭС в отношении малых фирм. Она даже попыталась на переговорах с главами европейских правительств поделиться собственным опытом, упомянув, что лично знает, как тяжело малым предприятиям — она когда-то работала в фирме, где было только три работника (имея в виду магазин своего отца). Тогдашний премьер-министр Италии Джулио Андреотти шепнул соседу достаточно громко, чтобы Тэтчер услышала: «Интересно, что стало с двумя другими?»

Еще одной целью Маргарет Тэтчер было создание внутреннего европейского рынка и отмена нетарифных торговых барьеров (различных национальных стандартов и правил для ведения бизнеса). Из-за наличия этих барьеров (всего около трех сотен), например, британские страховые и другие финансовые фирмы не имели возможности работать на территории Германии. Если бы удалось достичь соглашения по этому вопросу, Лондонский Сити был бы в огромном выигрыше. И заключенный в 1985 году Единый европейский акт стал наиболее важной поправкой к Римскому договору 1957 года, создавшему Общий рынок.

В своих воспоминаниях Тэтчер писала: «Моей определяющей целью было создание единого общего рынка. Ценой, которую пришлось заплатить за достижение единого рынка со всеми его экономическими преимуществами, было расширение принципа голосования большинством в делах Сообщества. Иного выхода не было, так как иначе отдельные страны поддались бы давлению изнутри и отказались бы открывать свои рынки. Это также требовало больше власти для Европейской комиссии, но эта власть должна была использоваться для создания и поддержки единого рынка, а не для продвижения иных задач».