Тетрадь кенгуру

Ну что? Две позиции. Какую выбрать? Предположим, окажется, что мой дайкон – болезнь неизлечимая. Соглашусь ли я на эвтаназию? Если эти ростки просто невозможно вывести, их можно скрывать под носками. Но вдруг рассада станет распространяться по всему телу, прорастет в глаза, нос, уши, рот, затем в уретру, задний проход? Вдруг в конце концов я превращусь в растение, напоминающее огромный клубок зеленых водорослей? Тогда, конечно, эвтаназия – единственный выход. Наверное, за человеком должно быть закреплено право на самоубийство.

Прерывистые завывания в коридоре стали еще громче. Потом голос задрожал, наступила пауза, и он стал затихать, как удаляющаяся сирена. Снова зажужжал моторчик аспиратора.

– Больше не могу! Это же пытка для него, и сестер жалко. Для чего человека лечат? Чтобы вернуть ему человечность. Ведь так?

– Хоть и так… – Дзёмонский Человек целиком запихал в рот печенье, из которого высосал всю начинку.

– Хорошо. Позвоню и спрошу. – Я представил, как буду выглядеть, когда превращусь в клубок водорослей. – Но за результат не отвечаю.

У меня есть особый дар – я никогда не забываю имена или номера телефонов, которые мне называют. То есть если я что-то запомнил, это вроде мой долг. Я взял оставшиеся пять рыбок и направился с ними в курилку; там было так накурено, что под потолком висело сизое облако дыма.

– У меня есть телефонная карточка. Еще двадцать две минуты осталось. – Студент достал из кармана рубашки карточку.

Старик провалился в сонное беспамятство. Убедившись, что сестра вернулась на свой пост, я быстро набрал номер. После третьего гудка трубку сняли. Мужской голос. Я облегченно вздохнул. Если трубку взял, значит у них нормально.

– Убийца? Это я. Узнаешь? Спасибо тебе. За больницу заплатили, ты уж извини. Как верну свою кредитку из клиники, куда я сначала попал, сразу…

Мастер Убийца начал оправдываться:

– Если бы я так неудачно не попробовал вставить челюсть на место, ты бы не попал в больницу.

Посетители курилки с надеждой не сводили глаз с трубки, готовые в любой момент взорваться криком. Как подступиться к эвтаназии? Начнешь что-то об этом говорить, а вдруг уже в этом состав преступления?

– Как у нее дела?

– Вечером опять пошла кровь собирать. Прямо как одержимая. Сегодня надеется на хороший урожай. Такая воодушевленная ушла. Даже глаза перед выходом накрасила.

И ты ничего не подумал, Убийца? Мне так это совсем не нравится. Кстати, можно вопрос? У вас на двери полно разных наклеек, и что-то там было про эвтаназию… Японский клуб эвтаназии. Организационное собрание… Как раз об этом хотел спросить.

Я почувствовал, что он колеблется. Стал торопливо объяснять, что к чему, но он тут же решительно оборвал меня:

– Не грузи меня подробностями, не хочу быть соучастником. Я только научу тебя технике организации идеального преступления, соответствующего твоей ситуации. Условие лишь одно – жертва не должна очень дорожить жизнью…

– Это я гарантирую на сто процентов. Он еле дышит. И стонет все время…

Посетители курилки навострили уши; казалось, они догадывались, что разговор идет нормально, и на их лицах, одинаково скованных напряжением, стали вырисовываться разные чувства. У каждого свое: надежда… страх… замешательство… любопытство…

– Разумеется, я не прошу, чтобы ты взял на себя ответственность в таком вопросе. Это вопрос этики. Понимаю. Очень сомневаюсь, что хоть одна душа пожалеет о его смерти. Здесь у нас вокруг телефона собралось сейчас человек десять, и будь хоть один против, я бы не смог тебе позвонить. Лично я не хотел бы ввязываться в такое опасное дело. Ну ничего. Не знаю, сколько ему точно лет. Восемьдесят, наверное. Кожа не просто в морщинах, она хрупкая какая-то. Как сибугами[19]. Знаешь, что такое сибугами? Короче, он похож на хорошо сохранившуюся мумию… Что у него? Может, сердце или печень, а может, рак…

Ответ был краток. Это самый простой случай. Но бесплатно что-то делать он не готов – им нужны деньги, чтобы после организационного собрания официально оформить свою ассоциацию. Кроме того, понадобятся деньги на препараты, еще нужны подпись и печать исполнителя или отпечаток его пальца…

– Сколько всего нужно?

Оргвзнос – десять тысяч, препараты – десять. Всего – двадцатка. Для кого-то дорого, для кого-то дешево. Наверное, не так уж и дорого. Торговаться нужды не было – через несколько секунд на столе лежала пачка тысячеиеновых купюр.

– Он говорит, что через пять минут подвезет к заднему входу препараты. На красном минивэне.

Колясочник сосчитал деньги и удовлетворенно щелкнул по пачке ногтем:

– Двадцать три тысячи… Если мы попросим забрать лекарство нашего специалиста… – Он взял из пачки одну бумажку и протянул ее Гипсовому Корсету. – Еще две тысячи остается. Что будем с ними делать?

– Это будет плата исполнителю. Я не знаю, что это за штука, но в любом случае кто-то должен заставить старика ее выпить.

– Он говорит, проскочит без проблем. Это вроде сладкого сиропа. Из корня аконита…

Из угла послышался голос:

– Модная тема в последнее время, да? Но ведь все сразу откроется.