The Anarchy: The East India Company, Corporate Violence, and the Pillage of an Empire

Тогда Бедар-шах обратился к Гулам Кадиру лично, воскликнув: "Ты не можешь так себя вести, это возмутительно, даже по отношению к дочерям твоего врага! Грехи отцов не должны перекладываться на детей! Шах Алам ни разу даже не взглянул непочтительно на дочерей или сестер твоего отца! Прекрати так себя вести! Но Гулам Кадир просто бросил в него камень: "Я хочу, чтобы этих девушек отправили в мой гарем в качестве наложниц, чтобы трахать их по своему усмотрению! Я хочу отдать всех княжеских дочерей моим афганцам: из их спермы вырастет новое поколение юношей, мужественных и отважных! Во время разграбления Патхаргарха королевские офицеры вели себя с прислужницами моего отца гораздо хуже, чем сейчас! Только подумайте, что вы наблюдаете возвращение тех времен, когда мои приспешники хватали принцесс и уводили их в свои покои, чтобы насладиться ими даже без символической церемонии бракосочетания".

Как сказал Азфари : "Если описать хотя бы малую часть бедствий и несчастий этого времени, если услышать их, то любой, кто услышит их, оглохнет. И если бы ваш слух сохранился, и если бы вы все еще были способны к состраданию, ваш желчный пузырь, несомненно, лопнул бы от горя".

До середины сентября Махаджи Сциндия не смог собрать достаточное количество войск и военной техники, чтобы прийти на помощь императору. Снова начался муссон, и продвижение было медленным, поскольку, как обычно, затопленные дороги затрудняли все передвижения. Только 21-го числа войска маратхов прибыли в Шахдару. Там они вступили в контакт с воинами-госсанами Анупгири и батальоном сепаев, присланных из Сардханы бегум Сумру и человеком, с которым она сошлась после смерти мужа в апреле 1778 года. Это был ирландский наемник по имени Джордж Томас, "раджа из Типперэри", бывший каютный мальчик, который спрыгнул с корабля в Мадрасе и прославился как талантливый артиллерист и оружейник.

Чтобы возглавить атаку на Гулама Кадира, Сциндя отправил двух своих самых верных лейтенантов. Одним из них был Рана Хан, который семнадцатью годами ранее нашел Сциндию истекающим кровью в канаве после битвы при Панипате и вынес его в безопасное место. В благодарность за спасение жизни и восстановление здоровья Сциндя обучил этого мусульманина, бывшего бхисти, или водоноса, а его собственные таланты и храбрость привели к тому, что он быстро стал одним из самых высокопоставленных генералов Сциндя. Другим руководителем спасательной операции был изысканный савойский наемник Бенуа де Буанье , который только что начал готовить современную пехотную армию для Сциндии .

29 сентября, когда отряд переправился через реку, к своему удивлению, они обнаружили, что городские ворота открыты. Они пробрались через жутко пустынный город, затем заняли позицию вокруг Красного форта, осаждая и блокируя его в ожидании артиллерии, которая медленно продвигалась по забитым муссонами дорогам.

Три дня спустя, в полдень 2 октября, когда осадные орудия Сциндии приблизились к городу, делийское небо разорвал грандиозный взрыв: "Его звук напомнил трубный зов ангела смерти в Судный день", - писал Азфари . Затемнение дня от взрыва магазина, чей разлетевшийся порох, пушки, двери и стены наполнили воздух пылью и дымом, навело на мысль о стихе Корана: "Когда солнце окутано тьмой". Опрокидывание боевых укреплений форта, выламывание дверей и стен, обрушение прочных крыш - все это можно передать стихом: "И горы будут подобны пушистым пушинкам шерсти".

Жители моего района форта, из-за их близости к магазину, были убиты в большом количестве; но несколько моих братьев и одна из моих тетушек, по милости Божьей, остались живы, хотя и получили тяжелые ранения. Небо потемнело, с воздуха посыпались пушки, камни, кирпичи и штукатурка. В небо взлетели стоны и крики: мы узнали голоса, кричащие от страдания, но не могли разглядеть лица из-за пыли и дыма. Звук этого страшного взрыва был слышен даже в Бахадур-Гархе, в двадцати милях от Дели. Каждый человек содрогался и спрашивал: "Неужели небо упало на землю?

Когда клубы дыма стали рассеиваться, оставшиеся в живых люди выглянули с террасы форта и увидели, что по течению идет череда лодок, а по берегу реки бредет один слон, нагруженный сокровищами. Спустя почти три месяца Гулам Кадир наконец ушел, забрав с собой все награбленное, а также девятнадцать старших принцев, включая принца Акбара, в качестве заложников. Тяжело раненного Шаха Алама он оставил в Красном форте, видимо, надеясь, что его испепелит взрыв, который он устроил в качестве последнего прощального подарка Моголам.