The Anarchy: The East India Company, Corporate Violence, and the Pillage of an Empire

17 июля рохиллы прибыли и расположились лагерем в Шахдаре, на противоположном берегу Ямуны от Красного форта. Во дворце царила нервозность, но император сохранял спокойствие, настаивая на том, что причин для тревоги нет: "Я не знаю, почему этот юный сирота должен быть объектом такой враждебности, - сказал он. Этот Гулам Кадир - воспитанник дома Его Величества и съел его соль".* Какая вероятность того, что он предпримет какие-либо необдуманные или насильственные шаги? Все это просто клевета, распространяемая населением. Успокойтесь, дети мои".

Однако в течение следующих нескольких дней произошли два события, которые сделали присутствие рохиллов гораздо более угрожающим. Во-первых, Гулам Кадир получил послание от престарелой вдовы императора Ахмад-шаха, вдовствующей императрицы, Малики-и-Замани Бегум, бывшей союзницы деда Гулама Кадира, Наджиба уд-Даулы. Она предложила двенадцать лакхов** рохиллам, если они свергнут Шах-Алама и заменят его на троне своим внуком, молодым кузеном императора, Бедаром Бахтом. Во-вторых, Анупгири Госсейн, расположившийся со своим небольшим батальоном в Кудсиа Багх, испугался растущих сил рохиллов на противоположном берегу и ночью 28-го числа в темноте отступил со своими войсками в поисках подкрепления - так он говорил позже.†

С первыми лучами солнца 29-го числа рохиллы увидели, что переправу через Ямуну никто не охраняет и даже городские ворота не охраняются. С быстротой молнии и ветра Гулам Кадир быстро переправился на лодке с людьми и военным снаряжением. Он высадился в своем старом доме Кудсиа Багх и, прежде чем моголы успели отреагировать, захватил Кашмирские ворота. Он разместил своих людей на парапете, пока ждал паромов, чтобы доставить осадные орудия и остальные войска.

Когда 2000 рохиллов переправились, он провел их через весь город прямо к Красному форту, где, обнаружив, что ворота заперты, занял позицию у Золотой мечети перед Делийскими воротами и отправил внутрь послание: "Этот уроженец дома, близкий к двору, пострадал от рук судьбы и ищет убежища в королевской тени, надеясь на добрый прием!

Рохиллы поклялись [на Коране], что у них нет намерения причинить какой-либо вред", - писал маратхский журналист. Они сказали, что хотят только, чтобы император возложил свою милостивую руку на их головы". После того как Гулам Кадир принес официальную клятву, поклявшись, что он пришел к своему государю с миром и как союзник, император послал своих евнухов сказать ему, что он примет его на аудиенцию, но только с десятью или двадцатью последователями". Однако главный евнух, Мансур Али Хан, который также был назером, или смотрителем администрации форта, спас жизнь Гуламу Кадиру при падении Патхаргарха и теперь хотел восстановить свои позиции. Вопреки приказу императора он открыл большие двойные ворота форта и позволил афганцу ввести в него 2000 своих людей. Назер отдал ворота форта в руки людей Гулам Кадер Хана", - писал Хайр уд-Дин. Гулам Кадер-хан, теперь уже внутри форта, поставил своих военачальников рохилла, чтобы они следили за проходами, проездами и воротами, как внешними, так и внутренними, форта и королевских апартаментов".

Солдаты красного взвода Наджаф-хана все еще жаждали сражаться. В тронном зале Диван-и-Хас любимый сын шаха Алам, принц Акбар, собрал других молодых шахзаде Великих Моголов и попросил разрешения вступить в бой: "Остается один выход, - сказал он. Если вы позволите, мы, братья, обрушимся на этих предателей и храбро встретим мученическую смерть". Но император покачал головой: "Никто не может избежать указов Всевышнего, - сказал он. Против судьбы не поспоришь. Власть теперь в руках других".

Гулам Кадир действовал быстро. Королевские гвардейцы и принцы были немедленно разоружены. Стражники были изгнаны из форта, а принцы заперты в беломраморном Моти Масджиде Аурангзеба. Затем Гулам Кадир, что в любое другое время было бы расценено как непростительное нарушение этикета, сел на подушки императорского трона рядом с императором, "пропустил руку вокруг его шеи и выдохнул табачный дым в лицо своему государю". Так началось то, что маратхский новостник описал как "танец демонов", царствование террора, продолжавшееся девять недель.

Вечером Гулам Кадир удалился в лагерь, разбитый им в одном из дворцовых садов, Хаят Бакш Баг. На следующее утро, 30-го числа, рохилла вернулся в тронный зал. Увидев, что он вторгся на Тайное место (сарир-е хас), король начал негромко упрекать его: "Я доверял нашему устному соглашению и клятве, которую ты принес на Священном Коране", - сказал император. Я вижу, что меня обманули".

Пока он говорил, рохилла вызвал принца Бедара Бахта. Гулам Кадир вышел вперед и снял с пояса императора кинжал, затем без единого слова отправил императора в императорскую тюрьму Салимгарх и посадил Бедар Бахта на трон. В честь нового императора, Бедар-шаха, били барабаны и чеканили монеты. Император мог только кусать руку изумления зубами размышления".

Согласно депеше журналиста, "Гулам Кадир затем потребовал у [бабушки мальчика] Малики-и-Замани Бегум обещанные деньги".