The Anarchy: The East India Company, Corporate Violence, and the Pillage of an Empire

Наджаф Хан впервые заболел зимой 1775 года и был прикован к постели в течение нескольких месяцев. Пока он был болен, джаты подняли восстание, и только после выздоровления в апреле он смог возглавить вторую кампанию по восстановлению императорской власти в Хариане.

В ноябре 1779 года интриган кашмирский министр Абдул Ахад Хан окончательно потерял доверие императора, когда возглавил катастрофическую кампанию против сикхов Патиалы. После этого провала Шах Алам наконец-то назначил Мирзу Наджаф-хана регентом, или Вакил-и-Мутлаком, вместо своего соперника. Ему было сорок два года. Это повышение император должен был сделать на много лет раньше: все наблюдатели были единодушны в том, что Мирза был самым способным из всех могольских чиновников. Но не успел Мирза Наджаф-хан взять в руки бразды правления, как его начали беспокоить продолжительные приступы лихорадки и болезни. Врата счастья, казалось, открылись для людей этих времен", - писал один из наблюдателей. Горожанам казалось, что они видят в зеркале обещанное счастье". Однако [после того как Наджаф-хан лег в свою постель] горн и барабаны приближающихся марширующих войск были подобны яду, растворяющему мысли".

Многие все еще завидовали стремительному взлету этого шиитского эмигранта, и, чтобы объяснить его заметное отсутствие в общественной жизни, распространялись слухи о том, что Мирза Наджаф-хан стал рабом удовольствий и проводит дни в постели с танцующими девушками Дели. Хайр уд-Дин Иллахабади утверждает в "Ибратнаме", что великого полководца сбил с пути злонамеренный евнух. Некий Латафат Али Хан хитростью вошел в доверие к Мирзе Наджафу, - пишет он, - и приобрел на него большое влияние".

Под видом своего доброжелателя он беззастенчиво побуждал мирзу, который до этого времени проводил время, сражаясь и побеждая врагов государства, вкусить доселе неизведанные удовольствия сладострастия. Латафат Али Хан сумел ввести в личные покои мирзы опытную проститутку, которая днем и ночью спала с тысячей разных мужчин. Теперь он заставлял ее бесстыдно появляться на каждом интимном собрании, пока Мирза не влюбился в нее и постепенно не стал ее сексуальным рабом. Через этот канал Латафат Али Хан мог получать бесконечные суммы денег и подарки, но вино и женщины быстро истощили силы Мирзы.

Мирза проводил все свое время с этой женщиной, поклоняясь ее красоте, пил вино до беспредела, его глаза воспалились и ослабли, тело лихорадило и расстраивалось, пока он не заболел тяжелой болезнью. Но он не обращал внимания на свое здоровье и продолжал веселиться до тех пор, пока мог это делать, игнорируя советы врачей умерить свое поведение. Наконец болезнь достигла той стадии, когда ее уже нельзя было ни вылечить, ни вылечить: горькие воды отчаяния сомкнулись над его головой, и Небеса распорядились, чтобы он внезапно умер в полном расцвете сил.

Какими бы ни были подробности любовной жизни Наджаф-хана, правда о его болезни была куда более жестокой. В действительности он проводил время в постели не в сексуальном экстазе, а в боли и страданиях, отхаркивая кровь. Полководец заболел чахоткой. К августу 1781 года он был прикован к постели. Он пролежал первые три месяца 1782 года, исхудалый и трупный, скорее мертвый, чем живой. От императора до самого захудалого жителя Дели, индусы и мусалманы одинаково тревожились за жизнь своего любимого героя", - писал Хайр уд-Дин. Когда усилия людей не увенчались успехом, они обратились к небесным силам и молились о его выздоровлении. В ночь на 7 раби в святилище богини Калка Деви [близ Оклаха] было совершено грандиозное жертвоприношение (бет) от имени Мирзы, и божество призвало благословение на его восстановление здоровья. Наваб раздал сладости брахманам и маленьким мальчикам и отпустил коров, предназначенных на убой, заплатив их цену наличными мясникам с настоятельным запретом, чтобы никто не трогал этих животных. Но все это было напрасно". Когда в начале апреля раскаявшийся император пришел попрощаться, Наджаф-хан был "слишком слаб, чтобы стоять или произносить обычные приветствия":

Увидев состояние Мирзы, Его Величество прослезился и осторожно положил руку ему на плечо, чтобы утешить его... Слухи о скорой смерти наваба распространились по всему городу. Его женщины покинули личные покои и, рыдая и причитая, столпились у его постели, что привело к последнему проблеску сознания на его лице. Тогда он позвал сестру, вздыхая с сожалением: "Посиди немного у моей подушки, отбрось на меня свою милосердную тень, позволь мне быть твоим гостем несколько мгновений"; и, прошептав это, он закрыл глаза. Говорят, что оставался еще один час ночи, когда дыхание жизни покинуло глину его тела.