The Anarchy: The East India Company, Corporate Violence, and the Pillage of an Empire

Из этих комнат велось дело, которое к 1750-м годам достигло небывалых масштабов и принесло около 1 миллиона фунтов стерлингов из общего объема импортной торговли Британии в 8 миллионов фунтов стерлингов. Только продажи чая составили полмиллиона стерлингов, что означало импорт около 3 миллионов фунтов чайных листьев. Остальную часть счетов EIC составляли продажи селитры, шелка, великолепно расписанных палампоров (покрывал) и роскошной индийской хлопчатобумажной ткани, около 30 миллионов квадратных ярдов которой теперь импортировалось ежегодно. Акции EIC были установлены в 1708 году на уровне 3,2 миллиона фунтов стерлингов, на которые подписались около 3 000 акционеров , получавших ежегодные 8-процентные дивиденды. Каждый год акции EIC покупались и продавались на сумму около 1,1 миллиона фунтов стерлингов. У EIC были самые глубокие карманы, и она использовала этот кредит, чтобы брать значительные займы по облигациям. В 1744 году его долги составляли 6 миллионов фунтов стерлингов.* Ежегодно она выплачивала правительству почти треть миллиона фунтов стерлингов в виде таможенных пошлин. Двумя годами ранее, в 1754 году, в обмен на заем правительству в размере 1 миллиона стерлингов, хартия EIC была продлена до 1783 года, что гарантировало ее прибыльную монополию на торговлю с Азией еще как минимум на тридцать лет. По меркам XVIII века это был экономический гигант, самая передовая капиталистическая организация в мире.

Это был тот самый бизнес, директора которого 25 марта 1755 года во второй раз подписали контракт с тридцатилетним Робертом Клайвом. Это стало неожиданностью для всех сторон: всего восемнадцатью месяцами ранее Клайв ушел со службы в Компании, успев к двадцати восьми годам сколотить в Индии значительное состояние. Он вернулся в Лондон с намерением заняться политикой и быстро использовал свое богатство для покупки захудалого района. Однако в Вестминстере у него ничего не вышло: накануне Клайв "самым необычным образом" был изгнан из Палаты общин после того, как на сайте прозвучали возражения относительно честности процесса выборов в его округе. После нескольких недель борьбы и подковерной борьбы, в результате ряда политических махинаций тори, пытавшихся развалить правительство вигов, Клайва удалось сместить 207 голосами против 183. Потратив большую часть своего нового состояния на подкуп, Клайв остался униженным, безработным и без средств к существованию. Вторая карьера в Индии была для Клайва лучшим вариантом восстановить свое состояние и, таким образом, подготовиться к повторному избранию в парламент когда-нибудь в будущем.

У директоров была причина действовать так быстро. Ведь Клайв, впервые отправившийся в Индию в качестве скромного бухгалтера, оказался неожиданно талантлив в совершенно иной сфере. Не имея ни военной подготовки, ни официальной комиссии и будучи всего лишь двадцати с небольшим лет, замкнутый, неловкий в общении молодой бухгалтер стал неожиданной звездой Карнатикских войн и человеком, который, как никто другой, помешал Дюплею осуществить его мечту - изгнать ИИК из Индии и создать на ее месте французскую Compagnie . Теперь, когда в Северной Америке снова забили барабаны французской войны, а Британия и Франция начали лихорадочно перевооружаться и готовиться к новому раунду конфликта, режиссеры были не прочь отправить Клайва обратно в Индию во главе частной армии сепаев, которую Клайв сам помогал набирать, обучать и вести в бой.

Роберт Клайв родился 29 сентября 1725 года в Стич-Холле в шропширской деревне Моретон Сай, в семье мелкого провинциального дворянина. Он быстро завоевал репутацию необычайно непокорного и буйного ребенка: к семи годам он "без меры пристрастился к дракам", по словам его обеспокоенного дяди, "что придает его нраву свирепость и властность, так что он вырывается по каждому пустяковому поводу... Я делаю все возможное, - добавил он, - чтобы подавить героя, чтобы способствовать развитию более ценных качеств - кротости, доброжелательности и терпения". Усилия дяди оказались совершенно напрасными: кротость, доброжелательность и терпение так и остались качествами, которые ускользали от Клайва на протяжении всей его жизни. Вместо этого, вскоре после достижения половой зрелости, он превратился в деревенского преступника, промышляющего рэкетом в окрестностях Маркет-Дрейтона, "то взыскивая шантаж с озабоченных лавочников, дрожащих за безопасность своих окон; то превращая свое тело во временную плотину через уличный водосток, чтобы затопить лавку обиженного торговца".

Когда Клайву исполнилось семнадцать, его отец Ричард понял, что его сын слишком угрюм и труден для церкви и слишком вспыльчив и нетерпелив для закона. К счастью, Ричард Клайв был знаком с директором ИИК. Роберт впервые появился в Ост-Индском доме 15 декабря 1742 года, где был официально принят в младший чин "писателя". Три месяца спустя, 10 марта 1743 года, он отплыл в Индию.