The Banshee Show (СИ)

У Карателя было до ужаса спокойное лицо, и то, чем он занимался, обозначалось лишь пятнами чужой крови на его скуле.

— Всё это, — я замолчала, чтобы откашляться, а затем продолжила: — ради денег?

— Да, — честно ответил мужчина. — Я же должен что-то есть.

Я задрожала, когда его пальцы провели линию от моего подбородка до виска, а затем вскрикнула, когда они схватили меня за волосы и с силой оттянули голову.

Я зашептала, чтобы он отпустил.

— Скажи мне, банши, что ты слышишь? — спросил Каратель, наклонившись так близко ко мне, что я задержала дыхание, когда гнилой запах из его рта ударил мне в ноздри. — Скажи мне, Лиз.

Я стиснула зубы и зажмурилась, хватаясь за последние остатки надежды, которые смогла найти. Но ни запах, ни прохлада подвала, ни размеренное дыхание Карателя — ничто из этого никуда не делось.

И тогда я открыла глаза и снова взглянула своему страху в лицо.

— Ты знаешь, что кто-то сегодня умрёт, — произнёс Каратель. Его губы растянулись в ухмылке. — И никто вам, детки, не поможет.

Он был прав. Я знала. Я чувствовала приближающуюся смерть.

Это ощущение, словно ядовитая змея, загнавшая мышь в её же норку, медленно проникало внутрь, поднималось к груди и выпускало смертельный яд, из-за которого было невозможно вздохнуть, и немела каждая мышца в теле, и безумно хотелось лишь кричать. Тоже самое я чувствовала и несколькими днями ранее, когда Лидия и Стайлз оказались в ловушке санитара по фамилии Брунски в доме Эха.

Я знала, что если Каратель окажется прав, и Скотт с ребятами смогут найти меня, то действительно кто-нибудь умрёт. И если это будет не сам наёмник, то кто-то из нас, и от этой мысли мне становилось ещё хуже.

Хотя, казалось, куда ещё.

— Даже если Скотт придёт, — а он не придёт, — то тогда это уже тебе нужна будет помощь, — произнесла я, оскалившись.

Это была не храбрость — это была последняя стадия страха.

Каратель расхохотался. Его смех показался мне наигранным и каким-то механическим — услышав такое, нормальный человек больше никогда не захочет смеяться.

Я хотела закричать о том, что мы ещё посмотрим, кто будет смеяться последним; хотела пригрозить ему тем, что когда сюда придёт истинный альфа Скотт МакКолл, ему придётся собирать свои зубы сломанными пальцами.

Хотела, но не успела.

Где-то вдалеке раздались голоса. И они были мне прекрасно знакомы.

— Нет, — прошептала я, а затем, набрав в лёгкие побольше воздуха, закричала: — Нет, нет, нет, нет!

Каратель с силой прижал скотч обратно к моим губам. Он снова накинул капюшон на голову, достал из-за плаща мачете, вечно болтающееся на его поясе, и исчез из поля моего зрения, плотно закрыв за собой дверь (что я поняла по скрипучему звуку) и оставляя меня одну, трясущуюся и запуганную. Всё, что мне оставалось — это висеть на месте и концентрировать внимание на том самом маленьком окошке, которое уже давно не являлось источником света из-за наступивших сумерек.

Всё, что мне оставалось — это ждать.

И я ждала. Ждала, когда с потолка подвала посыпался песок из-за того, что кто-то там наверху борются между собой, ждала, когда услышала глухие удары и треск ломающихся предметов. Ждала, и продолжала цепляться за последние остатки надежды до тех самых пор, пока не услышала чей-то громкий внутриутробный вой, переполненный болью. Он принадлежал Лиаму - я была уверена в этом на сто процентов.

А затем голоса в моей голове резко замолчали, унося с собой и неприятное чувство внутри, и кромешная тишина заволокла моё сознание. Но это не было облегчением — я просто почувствовала, как все ниточки внутри меня оборвались.

Кто-то умер.

И я закричала: про себя, задыхаясь от нехватки воздуха и захлёбываясь собственными слезами, — но закричала. И, спустя непродолжительное время, именно благодаря слезам скотч с моих губ отошёл даже без моей помощи.

Я закрыла глаза и беспомощно опустила голову вперёд, но затем неожиданный гнев наполнил каждую клеточку моего тела, и я принялась биться затылком о холодную бетонную стену словно в припадке.

Даже если бы я хотела остановиться, я бы не смогла это сделать — я была в отчаянии.

А потом дверь неожиданно открылась.

Она не была в поле моего зрения, и потому я могла лишь предполагать, кто именно вошёл внутрь. Воображение тут же представило мне страшные картины: Каратель втаскивает за волосы еле дышащую Лидию, оставляя наверху мёртвых Скотта и Лиама для того, чтобы вернуться за ними позже.

Мне не хотелось поднимать голову, чтобы снова видеть его до одури обыкновенное лицо, покрытое кровью моих потенциальных друзей, и я закрыла глаза, потому что смирилась с неизбежным ещё в тот момент, когда почувствовала чью-то смерть.

— Давай, убей меня, сукин ты сын, и получи свои грёбаные деньги, — произнесла я, подумав, что это будут идеальные последние слова.

— Лиз?

Сначала до меня дошёл сам звук голоса, а уже лишь потом то, что он произнёс моё имя с отличной от Карателя интонацией.

Я распахнула глаза. Передо мной стоял Лиам. Он был потрёпан и прижимал руку к груди, и я видела, что сквозь пальцы сочилась чёрная кровь, но, по крайней мере, он был жив.