The Cold War

Несмотря на наличие большого количества лигнита ("бурого угля"), который сам по себе использовался без всякой заботы об окружающей среде, восточногерманская экономика страдала от недостатка природных ресурсов. Как и большинство стран Восточной Европы, она зависела от советской помощи, не в последнюю очередь в виде дешевой нефти. В некоторых отношениях переход от угольной к нефтяной экономике оказался одним из главных препятствий для Восточной Европы. Советская экономическая помощь помогла обеспечить способность справиться со структурными слабостями, но в 1970-х годах советская помощь восточноевропейским государствам сократилась. Это привело к тому, что в Восточной Европе, особенно в Польше, накопились очень большие внешние долги перед Западом, а также крупные внутренние дефициты в коммунистическом блоке и отдельных государствах. Такие долги и дефициты не позволяли накапливать капитал, необходимый для промышленной модернизации, которая потребовалась в 1980-х годах, чтобы коммунистические экономики могли конкурировать, хотя бы для того, чтобы обслуживать свои большие долги, получая доходы от экспорта и импортозамещения. Однако на карту были поставлены не только финансовые факторы. Экономическая рациональность была невозможна из-за политической структуры и идеологии коммунистических государств. Отсутствие рациональности было особенно характерно для идеологической приверженности тяжелой промышленности, особенно производству стали, а также для политических, социальных и гендерных нарративов, связанных с этой приверженностью. Невозможно было также обеспечить рост производительности труда, способный поддержать относительно высокую зарплату, которую получали рабочие, особенно промышленные, и произвести товары, которые они могли бы купить. Одним из явных признаков неудачи в Восточной Германии и Советском Союзе было то, что у рабочих был высокий коэффициент сбережений, поскольку они не могли найти достаточно вещей для покупки. Однако в Польше, где стоимость жизни к середине 1970-х годов превысила обычную заработную плату, дело обстояло иначе.

Посетив Восточную Германию в 1980 году с целью проведения архивных исследований, я был неоднократно поражен не столько ограниченностью товаров, доступных для личного потребления, как я ожидал, сколько плохим состоянием общественного обеспечения по таким критериям, как уличное освещение, тротуары и частота почтовых отправлений и железнодорожного сообщения. Использование лигнита, "бурого угля", при крайне низкой заботе об экологических последствиях, также привело к серьезному ухудшению качества воздуха, которое было легко заметить, а реки были сильно загрязнены в результате роста промышленного производства. Регулирование, навязанное личным мнением, почти не распространялось на заводские трубы и стоки, что было явлением, характерным для всего блока. Бурый уголь также сжигался в западной Чехословакии и на юго-западе Польши.

Второй скачок цен на нефть, произошедший в марте 1979 года в связи со свержением шаха в Иране, способствовал возникновению глобального экономического шока, который создал серьезные проблемы для слабых экономик. Особенно это касалось стран Восточной Европы. Однако в силу их политической системы и идеологии их неспособность обслуживать свои долги не привела к экономическим преобразованиям, необходимым для модернизации. Фискальное давление и дис- циплина должны были иметь в Восточной Европе иные последствия, чем в Западной Европе и, в особенности, в Латинской Америке.