The Fallout (ЛП)

Паркинсон. Едва Гермиона распахивает глаза, перед её лицом маячит Пэнси Паркинсон. Казалось, небытие длилось вечность, и, напрягаясь, она видит вспышки событий, но ей трудно определить, сон это или случившееся на самом деле. Суть в том, что она потеряла сознание, и теперь над ней возвышается Паркинсон, которая её топит.

Да, топит. Кругом вода, которая накрывает с головой и заливается в горло при попытках вдоха. Гермиона задыхается и давится, теряя последние крупицы кислорода. Она вцепляется в чужие ладони на своих плечах и пытается их поцарапать, но ногти короткие и не могут повредить кожу. Тогда она тянет и дёргает, крепко сжимая пальцы на хрупких запястьях Паркинсон.

Гермиона хватает ртом воздух и начинает кашлять. Кашляет так долго и надрывно, что гортань обжигает огнём. Это победа или что-то в этом роде — ведь она может дышать уже чуть легче. Паника всё ещё сильна, но это ничто по сравнению с тем страхом, что искажает черты нависающего над ней лица.

Гермиона отводит руку, чтобы добраться до него, но в этот самый момент Паркинсон убирает ладони. И бьёт Гермиону по щекам снова и снова так сильно, что та ударяется о край ванны.

Ванна.

Гермиона медленно моргает, таращась на жёлтый битый фаянс. Розовая от крови вода волнами плещется у самого подбородка. Её кровь. И чистые руки Пэнси Паркинсон в этой грязной воде.

Она потихоньку втягивает воздух и приподнимает тяжёлую голову — кажется, будто её саму смыли этими волнами. Хлюпает вода, и Гермиона в шоке переводит взгляд на Паркинсон.

— Всё нормально, Грейнджер, — шепчет та, и Гермиона понимает, что они обе плачут.

Скованность в груди поднимается по глотке вверх, вырывается на выдохе резким треском, и Гермиона всхлипывает. Жалкие, рваные звуки, которые отражаются эхом от плитки, — её голова снова падает на край ванны. Глаза фокусируются на потолке, покрытом мокрыми пятнами, а пальцы крепко стискивают ткань джинсов.

— Господи, — Гермиона помнит того мужчину и падение, но не знает, было ли это на самом деле, или она окончательно сошла с ума на этой войне.

— Всё хорошо.

Вовсе нет.

— Где я? Где…

— Ты в убежище в Сосновой Роще. Они принесли тебя сюда после… Думаю, ты участвовала в битве. Здесь есть ещё бойцы оттуда, и та женщина… Тонкс. Тонкс скоро вернётся.

— Я не помню, — выдыхает Гермиона, подносит кажущиеся чужими руки к лицу и качает головой. — Не помню.

— Ты была в шоке, Грейнджер. Ты… металась по всему дому, билась о стены и кричала… — она слышит бормотание, слова, доносящиеся словно издалека. — Мне пришлось ударить тебя, чтобы ты не нанесла себе ещё бóльшие увечья.

— Почему… — Гермиона трясёт головой, потому что не может сообразить, как Паркинсон, чистокровная элита, могла о ней беспокоиться. — Спасибо.

Спасибо, потому что как — не имеет значения. Важно только то, что Пэнси сделала. Она помогла и заслуживает за это признательность.

Гермиона пытается подняться на ноги, и Паркинсон вынуждена ей помочь. Чувство такое, будто основные моторные функции утрачены. Но есть боль. В голове, спине, руках, везде. Везде.

Гермиона забывает об этом сразу, как только её взгляд падает на дверной проём за плечом у Пэнси. Ей требуется несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и сообразить, что там действительно стоит Малфой. Он небрежно прислонился к косяку, его поза расслаблена, а лицо бесстрастно. Когда Гермиона смотрит на него, он ухмыляется, окидывает её оценивающим взглядом и переводит глаза на Паркинсон.

— Я вообще не понимаю, почему тебя это заботит. Тот факт, что Грейнджер свихнулась, не должен становиться твоей проблемой.

Паркинсон убирает за ухо пряди волос и вылезает из ванны, не обращая на Драко внимания. Тот выпрямляется, и недовольно смотрит, как Пэнси неловко помогает Гермионе выбраться.

Она смущена и краснеет как ненормальная, потому что ей нужна помощь, она оказалась в такой неприятной ситуации, и Малфой стал этому свидетелем.

— Ты никогда ничему не учишься, Пэнси.

— Пошёл вон, — огрызается та.

— Пошёл вон? — в его голосе столько ярости, что даже у Гермионы по плечам бегут мурашки.

Паркинсон замирает и облизывает губы, глядя прямо на Малфоя. Тот, злобно зыркнув, медленно кивает и отходит от двери, двигаясь рвано и резко. Гермионе почти интересно, что здесь сейчас произошло, но не так чтобы очень сильно, и Пэнси помогает ей выпрямиться до того, как она начинает двигаться сама.

День: 274; Время: 22

В заднем кармане Гермиона хранит сложенное письмо от Гарри. Она носит его с собой везде. После душа перекладывает из грязной одежды в чистую. Иногда она даже чувствует исходящее от бумаги тепло. И постоянно проверяет её сохранность.