The Fallout (ЛП)

— Гермиона, я никогда не хотел, чтобы ты узнала, каково это — жить без меня. Я имею в виду… Я хочу, чтобы ты знала, кто ты, разобралась в себе, но я всегда хотел оставаться частью твоей жизни. Ты моя лучшая подруга.

Гермиона и не подозревала, что плачет, пока Гарри не провёл пальцами по её щеке.

— Гарри, ты тоже один из моих самых лучших друзей. И мы сохраним это, что бы там ни оказалось впереди. Уверена, у нас получится. Но ты должен знать, что не всё, что я делаю… будет касаться тебя. Я больше не буду принимать решения с оглядкой на тебя.

— Думаю, это нормально, — кивает головой Гарри и улыбается той самой кривой улыбкой, которая моментально переносит Гермиону мыслями в Хогвартс. — Но не делай так больше никогда, ладно? Если ты соберёшься рискнуть своей жизнью, а я окажусь поблизости, я желаю быть в курсе. Если происходит что-то важное, я хочу об этом знать. Договорились?

— Думаю, это нормально, — повторяет Гермиона его слова и слабо улыбается, пока он осторожно обнимает её за голову. Всё оказалось проще, чем ей представлялось, — но станет тяжелее потом. Так всегда бывает.

— Люпин собирает команду. Мы оба в ней. Мы вместе найдём Рона. Он включил пару авроров, Лаванду…

— Нет, она не участвует.

— Почему?

— Я ей обещала. Я пообещала Лаванде, что если она будет бороться за свою жизнь, то больше никогда не увидит эту войну.

— Она мне рассказала, — Гарри усмехается и пожимает плечами. — Она сама вызвалась.

— Что?

— Сама вызвалась. Незаконченное дельце, так она выразилась.

Гермиона выдавливает смешок и качает головой:

— Гриффиндорцы.

Это должно было прозвучать как шутка, но Гарри слишком уж внимательно смотрит на подругу. Он барабанит пальцами по пластиковому стулу и осторожно произносит:

— Люпин включил в команду Малфоя.

— Это не должно стать проблемой. Я имею в виду, из-за Люциуса.

— А вы… э-э-э… — Гарри снова пожимает плечами и отводит взгляд в сторону. Гермиона знает, какой именно вопрос сейчас прозвучит. — Вы с Малфоем друзья?

— Я бы сказала, близкие друзья, — Гермиона бы сказала «очень близкие» — и она сдерживает смех.

— Проклятье, — Гарри сжимает губы и кивает, а Гермиона думает, что он не единственный человек, которому придётся привыкнуть к переменам в своём лучшем друге. Один лишь этот разговор продемонстрировал, насколько сильно изменился Гарри.

— Я как раз собирался заходить к тебе, а он шёл по коридору и так сердито на меня смотрел. Я решил, дело в том, что произошло, но раз ты утверждаешь, что проблемы нет…

Гермиона краснеет и дёргает плечами. Драко заявил, что он не испытывает к Гарри ненависти. Но он мог подозревать, что Гарри намеревался прийти и наорать на неё. Он уже не в первый раз пытался защитить Гермиону от её же друзей, но сейчас она не собирается слишком уж об этом задумываться. Они с Драко друзья, по крайней мере, так ей кажется. Они могут быть ещё и любовниками, но дружба между ними существует.

— О Боже! — голос Гарри звучит так возбуждённо, что Гермиона встревоженно вскидывает голову. — Да! Шоколадные лягушки! Можно, я возьму одну? Обожаю эти штуки, но их надо съесть до того, как они перепачкаются…

Гарри светится, будто лампочка, и тараторит всю эту чепуху с безумной улыбкой, и у Гермионы мелькает мысль, что возможно, он изменился не так уж и сильно. Она улыбается, глядя, как лягушка выпрыгивает из его рук, смеётся, когда, пытаясь поймать беглянку, друг прыгает на её кровать и тут же падает, и так заливисто хохочет, что в палате появляется целитель, — Гарри носится по комнате в тщетных попытках поймать шоколадное земноводное.

Улыбаясь, он демонстрирует ей свою добычу, и Гермиона ехидно хлопает в ладоши и смеётся, игнорируя боль в боку. Потому что именно это ей сейчас и нужно, а Гарри в этот момент нуждается в ней.

День: 1453; Время: 7

Гарри принёс ей чистую смену одежды, но её ботинки по-прежнему заляпаны кровью и грязью. Наверное, следовало бы их почистить, но Гермионе они нравятся такими — и в этом она не признается никому. Проведя три дня в больнице в мутной дымке от обезболивающих зелий, в череде смазанных встреч, она чувствует себя лучше. Гермиона много спала, ни о чём особо не беспокоилась, и всякий раз в ответ на её требование о выписке врачи лишь увеличивали дозу медикаментов.

Эти ботинки напоминают ей о деле. Напоминают о том дне, когда она в последний раз их носила, об операции, смерти и войне. О поисках Рона. Поэтому Гермиона их не чистит, а лишь туго зашнуровывает и идёт отмывать руки от бурой пыли.

Вчера почти сразу после ухода Гарри к ней заглянула Лаванда, глаза её светились признательностью, и Гермиона так крепко обняла подругу, что той пришлось ловить ртом воздух, когда объятия закончились. Вместе с ней пришёл и Гарольд, по-прежнему щерясь той жуткой улыбкой. Гермиона почти не сомневается, что в круговерти лиц заметила даже Дина Томаса. Но она ни в чём не может быть уверена: она помнит, как ей улыбался Невилл. Ей даже пришлось потратить несколько часов на то, чтобы избавиться от мысли, что на самом деле её друг вовсе не умер.