The Fallout (ЛП)

— Заткнись… Закрой рот, — Гермиона осмысляет произошедшее и пытается взять себя в руки, ведь сейчас она ведёт себя как ненормальная и прекрасно это осознаёт. — Я… Я не знала…

Он молчит, но тишина длится всего четыре секунды, потому что соображает Малфой так же быстро, как и двигается.

— Имеешь в виду, какая отметка была у него на рукаве? Мерлин! Мерлин, ты такая некомпетентная! В тебе нет ничего, что может здесь пригодиться! Сделай всем одолжение, уйди домой либо убейся обо что-нибудь! Это было бы…

— Оставь меня в покое! Я… — рычит она и от злости сжимает мантию на трупе. — Я ненавижу тебя! Ненавижу! Ненавижу так сильно, что сейчас взорвусь!

— Ну, давай, — её гнев действует на Малфоя успокаивающе, и он скучающе тянет слова.

Рука Гермионы натыкается на камень, гладкий и удобно ложащийся в ладонь, и она швыряет его в Малфоя. Булыжник с глухим звуком попадает ему в плечо, и Драко изумлённо замирает. Когда удивление проходит, он бросается вперёд и хватает Гермиону за волосы. Та кричит — её мотают из стороны в стороны и, наконец, поднимают на ноги. Она бьёт Малфоя прямо в челюсть, и ей чудится, что костяшки треснули.

— Отпусти меня…

— О нет, Грейнджер. Ты же хотела взрывов, м-м-м? Хочешь, я помогу тебе? — он дёргает сильнее, и Гермиона слышит и чувствует, как рвутся волосы.

Он разжимает кулак и хватает её за подбородок — твёрдые пальцы впиваются в кожу и кости. Малфой тянет вверх до тех пор, пока глаза Гермионы не оказывается на одном уровне с его носом, и ей приходится встать на цыпочки, чтобы уменьшить давление его руки на своё лицо. С трудом, но она втыкает кончик своей палочки Малфою в горло.

— Собираешься убить меня? — кажется, ситуация его забавляет, и Гермиона презрительно усмехается и открывает рот, чтобы проклясть Малфоя, когда он произносит: — Я оторву твою грёбаную челюсть.

Однако Гермиона не из тех, кто пасует перед опасностью, поэтому она всё равно отправляет Малфоя в полёт. Его хватка такая сильная, что угроза почти что осуществляется, но в конечном счёте всё оканчивается не переломом, а всего лишь пронзительной болью. По крайней мере, Гермионе кажется именно так, ведь прежде, чем она успевает оценить свои повреждения и те увечья, которые наверняка получил рухнувший в нескольких метрах от неё Малфой, она сама оказывается на земле. Драко дёрнул её за ноги, и она не может даже вдохнуть, пока её тащат по булыжникам и твёрдой земле.

Движение прекращается, Гермиона кашляет, захлёбываясь песком, и осторожно касается того места на голове, которым приложилась о камень. Она ничего не может разглядеть из-за пыли, её хватают за рубашку и дёргают вверх и вперёд. Когда Малфой её отпускает, она понимает, что стоит перед ним на коленях, а его палочка упирается ей прямо в лоб.

— Мило, — тянет он с усмешкой и слизывает кровь с губ. — Но я совершенно не впечатлён. И это всё? Великая Третья Лишняя в компании Гриффиндорских Близнецов: Героя и его Закадычного Друга — и это всё? Я не удивлен, Грейнджер.

— Ты понятия не имеешь, на что я способна, — шепчет Гермиона, её палочка нацелена на Малфоя, но она не знает, заметил ли он это.

— Неа, — Гермиона пытается подняться, но он толкает её обратно — Ещё как имею…

Она втыкает ему под колено палочку с такой силой, что он орёт и сгибается. Малфой падает на повреждённую ногу и пытается схватить Гермиону, в то время как она сама старается швырнуть в противника проклятие. А затем Малфой, чьё лицо перекошено от гнева и чья рука вцепилась в прядь волос на её виске, замирает, его глаза быстро сканируют местность и оценивают обстановку. Его ладонь мягко скользит по её щеке, и Гермиона знает: опуская руку, он этого не осознаёт. Малфой отстраняется, и до своего падения Гермиона замечает, как он трёт и сжимает колено, чтобы согнуть ногу и подняться. Дальше она не видит уже ничего, кроме неба, и ветер швыряет ей в лицо грязь. Глаза жжёт, но моргнуть она не может. Она вообще не в состоянии шевелиться.

Гермиона уверена, что слышит голос Лаванды.

— Ой, Гермиона. Прости, пожалуйста. Я думала…

А затем раздаётся разочарованный голос Малфоя:

— Тупоголовые гриффиндорские сострадальцы!

День: 449, Время: 6

Тот день, когда Гермиона становится убийцей, выдаётся тёплым. Звучит чертовски противоречиво, а Гермионе нравится, когда события и вещи соответствуют друг другу.

Всё просто, потому что вариантов у неё нет. Она в одиночестве стоит перед двумя бойцами в капюшонах, и вдруг тот невозможный выбор больше не представляется таким уж невозможным. Времени, чтобы попытаться разоружить обоих противников, нет, а те научились (каким-то образом) справляться с её стандартными оглушающими заклинаниями.

Авада вырывается будто бы с треском. Именно так ей кажется. Словно при произнесении Непростительного заклинания вся её грудная клетка с хрустом распахивается. Долгий, дребезжащий скрежет в костях, от которого она безвозвратно разбита. Сломана.

Треснута. И вдруг, так внезапно, всего за несколько секунд, её жизнь изменилась. Навсегда.