The Fallout (ЛП)

— Ну, просто… Рон многое вынес, и нам нужно постараться не перегрузить его. Я не знаю, что происходит у вас с Малфоем или… что это вообще такое, да и не важно. Если это то, что тебе нужно или… чего ты хочешь… — Гарри тяжело вздыхает и запускает пятерню себе в волосы.

— Ты просишь меня скрыть это от Рона, — разглаживая страницы, Гермиона смотрит прямо на Гарри.

— Да. В смысле, не говори ему. Постарайся… сохранить это пока в секрете. До него могут дойти сплетни или ещё что-то, но ему потребуется время. Мы с ним работали, но Рон не особо верил в то, что говорили о Малфое. В отличие от меня, вернувшись, он с ним не сотрудничал и не мог удостовериться в правдивости слухов. Ребята, я знаю, что вы не такие, какими были… Рон с Лавандой, и вы с Роном больше не чувствуете по отношению друг к другу ничего такого, но…

— Я поняла.

— Не похоже на это, — потому что Гермиона думает о Драко, хрупкости, стыде и о данных самой себе обещаниях. — Не думаю, что он сможет принять эту новость прямо сейчас. Он столько пережил, а ты и Малфой… Это не стоит восстановления Рона. Как бы там…

— Гарри, я сама буду решать, что чего стоит, — отрезает Гермиона, Гарри смотрит на неё сначала удивлённо, а потом сердито. — Восстановление здоровья Рона, физического и духовного, очень важно для меня. И конечно же, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы этому способствовать. Я не буду рассказывать о Драко и не собираюсь… ничего устраивать на глазах у Рона. Но я не намерена прекращать… общение с Драко потому, что…

— Об этом я тебя и не просил.

— Хорошо. И если Рон каким-то образом об этом узнает, значит, так тому и быть. А едва ему станет лучше… Будь что будет. Я не рассчитываю, что вы меня поймёте или согласитесь с моим решением. Но вам придётся смириться.

— Я уже смирился. И ты это знаешь. Не уверен, что… одобряю, — Гермиона открывает рот, но не издает ни звука — Гарри качает головой, пожимает плечами и без обиняков выпаливает: — Он по-прежнему засранец. И я не понимаю! Да, я знаю, что он отказался от прежних убеждений и теперь сражается на нашей стороне, но он всё тот же гадёныш, каким был в Хогвартсе. Да, мы с Роном отсутствовали… пару лет, но… Малфой? Из всех ребят на свете ты выбрала своим парнем именно его!

Гермиона не считает нужным уточнять, что он не совсем её парень. Это только бы всё усложнило.

День: 1475; Время: 10

Она отстраняется, и Рон улыбается ей странной улыбкой, хотя, может быть, всё дело в слезах, намочивших его плечо. Гермиона обхватывает щёки друга ладонями: она знает, что улыбается в ответ с трудом, но ничего не может с собой поделать. Она проводит пальцем по толстому шраму на его лице: он начинается у линии роста волос и тянется вниз до самой челюсти. Неужели этот тот самый, что оставил Люциус, — тот, о котором ей рассказал Гарри?

— Я скучала по тебе.

— Я тоже по тебе скучал, — голос Рона звучит натянуто, он находит взглядом Гарри и Молли, замерших в другом конце комнаты, и только потом встречается глазами с Гермионой. Он смотрит на неё так, словно не расслышал её слова, а потом наклоняется и целует в губы.

Прикосновение совсем невинное, но всё его тело напрягается. Рон отодвигается, и Гермиона, моргая, таращится на больничную простынь, а затем кладёт ладонь на его плечо и пожимает, выражая поддержку. Она и раньше целовала Рона и даже Гарри. Но обычно это получалось из-за того, что кто-то один дёргался, а второй промахивался мимо щеки — случайности, не казавшиеся чем-то совсем уж неловким между такими близкими друзьями.

А вот это было несколько странно.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я немного… — он отводит руку и потирает лоб костяшкой большого пальца. — Я немного потерян.

— Это нормально, — торопливо уверяет Гермиона. Она чувствует образовавшуюся между ними трещину. Глубокий провал, который невозможно перепрыгнуть, и, кажется, будто на другую сторону — туда, к Рону — перебраться не удастся. Она не может спросить и рассказать о стольких вещах, потому что боится получить ответы и боится, что друг может сломаться.

У неё ощущение, словно она играет с чем-то очень хрупким — и даже простое прикосновение руки может причинить ущерб. Она не представляет, через что Рону пришлось пройти за время своего отсутствия, и пусть сейчас её переполняет счастье от его возвращения, она в ужасе от того, с чем именно он вернулся. Она так жаждет спасти Рона, но совсем не уверена в собственных силах, не знает, как лучше это сделать, да и позволит ли он сам. Она тоже потеряна.

— Всё это время о тебе заботилась целительница Соррес. Сомневаюсь, что эта женщина вообще спала. Дружище, когда ты будешь готов… Она хочет задать тебе пару вопросов, — Гарри тоже старается быть деликатным, но его путь — честность и игнорирование щекотливых моментов.

— Какого рода вопросы? — Рон сидит на кровати с измождённым видом.