The Fallout (ЛП)

— Ясно. Я запер это в своей комнате, если хочешь пойти со мной… — мужчина обходит стол, не удостоив Гермиону даже взглядом.

— Гермиона, побудь здесь минутку? — пальцы Люпина тепло сжимают её плечо, и, хотя ей ужасно любопытно, о каком таинственном предмете идёт речь, она согласно кивает.

Она слушает завывания ветра и наблюдает за тем, как он отшвыривает ветви дерева от стеклянных дверей. Есть в этом месте что-то, бросающее в дрожь, и Гермиона думает о том, что, наверное, слишком привыкла к семейному уюту Норы. Здесь всё иначе и больше напоминает о войне. Это жилище принимало тех, кто был в бегах или прятался и у кого не находилось времени или желания привносить сюда подобие домашнего комфорта. Она представляет, каково это: покинуть свой дом, прибыть в дыру наподобие этой и знать, что это только начало.

— Готова? — она оборачивается, и её взгляд машинально устремляется к рукам Люпина, но те пусты.

— Да, — она следует за ним из кухни; когда Ремус проходит по коридору, слышится негромкий шум.

Теперь уже Люпин не считает нужным всматриваться в неважные для него лица, но Гермиона смотрит. Драко Малфой и Пэнси Паркинсон прямо над его плечом пялятся на неё в ответ. Её сердце замирает, дважды лихорадочно стучит и продолжает биться в ускоренном темпе. Гермиона сравнивает это чистое, нахмуренное, изумлённое лицо со своим воспоминанием о нём же, но грязном, угрюмом и полном отчаяния, и её начинает слегка потряхивать.

Кажется, эти двое так же искренне удивлены встретить её здесь, как и она — их, хотя эмоции Малфоя не столь очевидны. Он принимает защитную позу, и Гермиона понимает это потому, что Гарри и Рон поступали так бесчисленное множество раз, защищая подругу. Малфой напряжён и собран, и Гермиона не знает, планирует ли он атаковать, или ожидает нападения.

Она проходит мимо, ещё раз стрельнув в их сторону глазами, и отказывается от идеи обернуться через плечо. Лучше притвориться, что они для неё так же незначительны, как это продемонстрировал Люпин своим невниманием.

Однако как только они с Ремусом оказываются на крыльце и захлопывают за собой дверь, Гермиона не может не отреагировать на постороннее присутствие.

— Почему они здесь?

Люпин устало вздыхает.

— Не сомневаюсь, тому есть несколько причин. Я не знаю всех подробностей, но думаю, это связано с тем, что предложил Малфой.

— Предложил?

— Финансовую помощь. Они давали ему сыворотку правды, это всё, что мне известно. Наверное, он не требует многого, лишь чуть-чуть мира.

— Он не заслужил мира, — она говорит быстро и резко и чувствует, как щёки полыхают от гнева и убеждённости в собственной правоте.

— Возможно. Но дело в том, что им нужен не просто молодой Малфой. Они могут сделать его примером или как-то использовать. И второе нашей стороне выгоднее. Уверен, если его присутствие здесь хоть о чём-то и говорит, так это о том, что Орден сейчас восполняет нехватку финансов, получив доступ к нескольким хранилищам в банке Гринготтс. И я убеждён, что вся та новая информация, что недавно поступила в штаб, связана именно с Малфоем, как, впрочем, и трёхметровый список на моём столе с инструкциями: как снять охранные чары с Малфой-мэнора.

— Так… — Гермиона трясёт головой. — Значит, он просто дал им денег и стал членом Ордена? В то время как он убил…

— Нет-нет. Ему гарантировали неприкосновенность. Что означает, если он не будет даже косвенно в чём-то замешан, то сможет отсидеться в этом милом маленьком доме до конца войны. Больше никакого тюремного заключения, но и никакой защиты от злых Пожирателей Смерти.

— Пожиратели на него злы? Я…

— Даже если и не были до этого, не сомневаюсь, сейчас они взбесятся.

— Но это неважно, Люпин! Он…

Ремус оборачивается, и выражение его лица сурово.

— Я знаю, что он натворил, Гермиона. И поверь мне, единственное, что мне хочется сделать при виде него… — Люпин трясёт головой, обретая то, чего в этот момент так не хватает Гермионе. — У Министерства должны быть и другие резоны. Да, он впустил Пожирателей Смерти в школу, и да, совершил попытку убийства. Я понятия не имею, почему сейчас это не является поводом для заключения под стражу, но когда-нибудь позже такие поступки не будут заслуживать снисхождения – ты понимаешь?

— Это не имеет для него никакого смысла!..

Он улыбается, будто она ребенок, и ей становится обидно.

— Большинство вещей в этой жизни бессмысленны, Гермиона.

День: 103; Время: 5

Во время просмотров фильмов о войне она всегда удивлялась, как же можно по форме отличить своего от неприятеля. Это всегда подавалось как самое простое базовое умение во время битвы, кроме ещё, пожалуй, способности «пригнись и стреляй».

Однако это враньё. Одно из самых гнусных.

Гермиона с трудом видит разницу. На одних бойцах она опознаёт заострённые и всё объясняющие капюшоны. На других — оранжевые лоскуты на рукавах мантий, свидетельствующие о том, что их обладатели на стороне Ордена. Но большинство сражающихся одеты в чёрное, и в гуще людей Гермиона не может никого узнать. Это самая раздражающая, сбивающая с толку, убийственная чёрная толпа, что она когда-либо видела.