The Fallout (ЛП)

— Это означает только то, что теперь мы не единственные, кто пытается с ним бороться. Волдеморт сейчас сильнее, но у нас больше союзников, чтобы противостоять ему. Хотя, так было всегда, — Гермиона говорит так, потому что знает: Гарри важно понимать, что всё не стало хуже, чем было прежде.

Он уже и так слишком многое потерял.

Рон переводит на неё яркие, до боли голубые глаза, пытаясь разобраться в её убеждённости. Он знает, что всё не как раньше, и, скорее всего, Гарри тоже. Она же знает, что Рон – из тех друзей, что расскажет Гарри всю правду так, как он сам её понимает, и, наверное, поэтому Гарри считает его лучшим другом. Но ещё Гермиона знает, что для Гарри нужнее. Иногда нам необходимо слышать ложь, чтобы поддерживать правду. Таков этот мир.

Рон проникается моментом, но он, как погода, слишком изменчив. Тем не менее понимает, кивает и возвращается к своему журналу, пока Гермиона пытается сменить тему.

— Думаю, сегодня нам надо выпить. Рон, когда твои родители уходят на то собрание, о котором они говорили?

Гарри хулигански ухмыляется, и на Гермиону обрушивается мысль, что ему всего девятнадцать и они всё еще дети.

Полный предвкушения Рон осматривает комнату, будто кто-то мог притаиться в углах, и на несколько секунд переводит взгляд на Гермиону. Та много чего хочет сказать, но вместо этого только улыбается и качает головой, а его губы растягиваются в той усмешке, что раньше разбивала ей сердце.

Всё будет хорошо. Их — раз, два, три. Они вместе, и у них всё получится.

День: 131; Время: 17

— Группа А заходит отсюда, группа Б — здесь, В — движется вниз и вверх, Д — по маршруту. Не отставайте от своей команды. Когда прибудете на позицию, уведомьте остальных при помощи монеты так, как мы делали последние два месяца. Когда все группы будут на месте, мы атакуем как одно целое… Что, Томас?

— Ну, мы просто… во всю мощь или…

— Я перехожу к этому. Будь. Внимателен.

— Прошу прощения, сэр.

Сегодня Грюм не в настроении. Он такой почти всё время. Сердитый, жёсткий, закатывает глаза, вытирает пот на виске. Возвращается к висящей в комнате замысловатой карте и снова прочерчивает палочкой маршруты. Ему требуется несколько секунд, чтобы собраться и довести объяснение плана операции до конца.

Гермиона слушает внимательно, хотя знает, что задание трудным не будет. Она научилась понимать это по тому, кто собирается вместе с ней в комнате. Несмотря на присутствие кое-каких авроров и высших членов Ордена, за столом для совещаний сидят в основном молодые, неопытные бойцы.

Поэтому когда Рон подшучивает над нервозностью Дина или насмехается над Лавандой, пытающуюся разглядеть своё отражение на поверхности стола, Гермиона позволяет себе засмеяться. Потому что иногда так здорово немного отвлечься. Ей кажется, что она сломается и рассыпется под всем этим гнётом, если не будет улыбаться причудам друзей и такому детскому поведению Рона.

Однако той ночью Луна Лавгуд умирает прямо на её глазах, а восемь других бойцов получают тяжёлые ранения. Гермиона навсегда запомнит: никогда нельзя судить о сложности операции по составу группы. Это война, и люди погибают — в маленьких битвах, в крупных сражениях или во время чистки зубов утром. Безопасности больше не существует ни для кого.

Гермиона плачет перед сном в течение нескольких дней.

День: 140; Время: 4

Она идёт по территории Малфой-мэнора так высоко подняв подбородок, что ещё чуть-чуть — и воспарит.

Здесь, в одной из многочисленных комнат, которые используются теперь в качестве кабинетов, у неё сегодня назначена встреча с Тонкс. Часть помещений служит для совещаний высшего руководства, обсуждения тактики, есть и жилые спальни. Убежище на случай атаки расположено в подземельях, а всё Западное Крыло отдано под лазарет и лабораторию, тоже обслуживающие нужды Ордена.

Вечером она вернётся в Нору, чтобы отметить свой день рождения. И хотя Тонкс предлагала перенести разговор на завтра, Гермиона настояла именно на сегодняшней дате. Это подарок самой себе: она знает, что теперь может спокойно пройтись по бывшей цитадели Пожирателей Смерти.

Каждый шаг, что она делает по этой лужайке — траве, буквально кричащей о чистокровном превосходстве, — заставляет её губы изгибаться в ухмылке, достойной любого Малфоя.

День: 144; Время: 12

Гарри и Рон смотрят на неё щенячьми глазками, держась за животы и всем своим видом выражая страдание. Гермиона вздыхает и пытается игнорировать друзей, но знает, что это бесполезно. В этом нет толку с того самого момента, как они обратились к ней с просьбой.

— Я не умею хорошо готовить.

— Ты можешь делать хорошо всё, что угодно, — это подлизывается Гарри.

— Кроме полетов и молчания, ну, или чего-то в этом роде, — а вот Рон всегда остаётся Роном.

— Это для чего? Для еды? Потому что я тоже голоден, — после безуспешного набега на кладовую в разговор вклинивается Терри.

— Я не могу быть здесь единственной магглорожденной…

— Ты и есть… — начинает Рон.

— Или единственной, кто проснулся, — Гарри одаривает её невинной улыбкой, хотя они оба прекрасно всё понимают.