The Fallout (ЛП)

— И раз уж нам нельзя здесь по кое-каким причинам пользоваться магией…

— Потому что… — начинает она.

— Именно, — кивает Терри. Он не слишком хорошо знает Гермиону, чтобы так её обрывать, поэтому она окидывает его сердитым взглядом.

Рон смеётся, а Гарри ухмыляется:

— Я немного умею готовить, но у меня всё подгорает.

Лично она уверена, что Гарри нагло врёт.

— У меня тоже…

— Пожалуйста, Гермиона! Я умираю с голоду. Мы погибаем! Мы хотим всего лишь немного еды, — ещё чуть-чуть, и Рон начнёт пыхтеть и облизывать столешницу.

Гермиона вздыхает, смотрит на часы, которые явно дают понять, что Тонкс не появится тут ещё часа четыре как минимум. А это значит, что она может либо сидеть и размышлять о том, куда их собирается забрать Тонкс, либо приготовить завтрак и заставить своих друзей заткнуться.

— Ладно, но, если я сожгу дом, виноват в этом будет Рон.

— Эй!

День: 147; Время: 16

На её будильнике половина пятого утра, и какой-то посланный Грюмом аврор прибудет сюда для встречи с ней через сорок пять минут. Гермиона неспешно спускается по лестнице, проходит в кухню, ставит кофе на плиту и только тогда действительно замечает, что за столом сидят трое. Это не Невилл, Лаванда и Джастин, как она сперва подумала. Это Малфой, Паркинсон и тот полный мужчина – Гермиона смутно помнит, как он обменивался рукопожатиями с Люпином.

— Мисс Грейнджер, — теперь он считает её достаточно значимой, чтобы поздороваться.

— Сэр, — хрипло откликается она и кивает.

Паркинсон стреляет в её сторону глазами, а Малфой занят тем, что пытается взглядом прожечь столешницу. Гермиона моргает и, уставившись на кофеварку, размышляет, пытаясь найти смысл в присутствии здесь этих людей. Возможно, их местонахождение оказалось раскрыто, хотя без утечки внутренних данных это было бы невозможно. Она пытается подобрать слова, чтобы описать свои чувства по отношению к ним (к нему), но в её мозгу царит пустота.

— Какого чёрта они тут делают? — спрашивает Джастин где-то позади неё.

Гермиона открывает рот, чтобы съязвить, но произносит только:

— Не знаю.

— Я здесь, чтобы произвести передислокацию. Вы Блэквуд? — подаёт голос сопровождающий.

— Я Финч-Флетчли. Какую передислокацию?

— Вы не уполномочены об этом знать.

— Не уполномочен знать? Не уп… Вы притащили сюда Пожирателя Смерти и его маленькую…

Всё внимание Малфоя теперь сосредоточено на Джастине, его ладонь застыла на столе, а тело выжидающе напряглось.

— Джастин… — шепчет Гермиона.

— Нет. Нет. Вы притащили это дерьмо сюда, а теперь говорите, что я не могу узнать зачем? Этот кусок сиятельного говна отравляет мой воздух своим…

Малфой вскакивает, стол трещит и скрипит, и за его спиной тут же вырастает Паркинсон.

— Драко.

Пэнси протягивает руку, чтобы успокоить, но Малфой отпихивает её ладонь со звучным шлепком.

— Возможно, именно из-за твоего слабоумия чистокровная элита полагает, будто все грязнокровки такие, как ты…

— Драко…

— …бесполезные отбросы и куски грязного мяса. Я не чёртов Пожиратель Смерти…

Джастин бросается прямо на Малфоя, а тот орёт, чтобы быть услышанным сквозь нечленораздельные вопли противника. Дородный мужчина вклинивается между заведёнными парнями и начинает кричать на них обоих.

— Только тронь его, и всё кончено, Драко! Тронь — и всё к чёрту закончится! — Паркинсон в отчаянии, она карабкается на стол, в то время как Малфой пытается протиснуться мимо аврора, который гораздо крупнее него.

— Ты хочешь напасть на меня. Давай же! Давай, мерзкий кусок дерьма! Мразь. Ты грёбаный… грёбаный… мудак. Ёбарь своей матери. Ёбарь грёбаной Нарциссы! — Джастин вопит и бросается на аврора в попытках достать Малфоя.

Это результат всех тех лет противостояния, предубеждений и малфоевской презрительной мины. Последствия войны с этими самыми предрассудками. Срыв человека, который видит лица под капюшонами, фигуры в масках, возвышающиеся над телами друзей, и помнит Драко Малфоя.

Малфой, который до этого надрывался так, что его лицо и шея покраснели, замолкает. Тот, кто толкался и извивался, пытаясь обойти своего сопровождающего, замирает. Его плечи и грудь быстро поднимаются и опадают, он тяжело дышит, но постепенно успокаивается. В то время как Джастин ярится всё сильнее.

Финч-Флетчли кричит что-то про ванную комнату и парту, пергамент и численный отряд (или, может, пристальный взгляд). Его накрывает истерика, и это отвратительно, мощно и грубо — а Малфой просто смотрит. Он только и может что стоять, смотреть и слушать, как в другом человеческом существе бушует сумасшествие. Все краски схлынули с его лица, он неподвижен до боли, но ни на секунду не отводит взгляд от мокрых глаз Джастина. Паркинсон стоит на столе и тоже пялится, а Гермиона не может найти в себе сил отвернуться.

— Джастин, — произносит она; это немного приводит в чувство её саму, и она снова зовёт друга.

Тот не слышит, что неудивительно, и Гермиона идёт к нему. Джастин дважды сбрасывает её руки, орёт в лицо, отпихивает и лишь тогда осознаёт, что же он творит. Наклонив голову, падает на колени, а всё его тело сотрясается от рыданий. Он что-то бормочет, отчаянно всхлипывая, будто молится.