The Fallout (ЛП)

Через полчаса — что казались минутами для мозга и часами для измученного тела — до их сознания начинает доходить возможность победы, и это чувство прекрасно… ощущение свободы, которое сопровождает рождение надежды.

========== Тринадцать ==========

День: 1237; Время: 20

— Слышал, ты в кои-то веки не завалила операцию.

— Ой, да иди ты.

Малфой подозрительно оглядывает Гермиону, а она улыбается — напоминание об успехе заставляет снова почувствовать себя счастливой. Она понимает: Малфой не может знать всех деталей, но её греет сам факт того, что до него дошла информация о победе, которая частично является и её заслугой.

— Это был не мой план, — Гермиона считает, что не имеет права приписывать себе этот успех полностью.

— Какой сюрприз, — протяжный голос Драко вызывает ассоциации с их профессором зельеварения.

Гермиона окидывает Малфоя острым взглядом и едва только протягивает руку, как он невозмутимо отодвигает миску с арахисом подальше.

— Ты не умеешь делиться?

— Нет.

— Какие-то детские комплексы.

— Или… я всего лишь не хочу, чтобы твои жадные ручонки прикасались к тому, что я сейчас отправлю в рот.

Она вскидывает брови.

— Что ж, не похоже, чтобы ты…

Гермиона обрывает себя, решая не продолжать, чтобы не смущаться. Малфой поворачивает к ней голову, забрасывает орешек себе в рот, и судя по дёрнувшемуся уголку губ, сообразил, что именно она намеревалась сказать.

— Не похоже на что?

— Да неважно.

— Закончи предложение.

— Нет. Малфой, у меня хорошее настроение, не порти его.

— Именно ты начала мне возражать… я лишь хочу, чтобы ты озвучила свою мысль полностью.

— А я совершенно не горю таким желанием, и раз уж это мой рот и мои связки, то, полагаю, мне и решать, как с ними быть.

— Ты трогаешь себя? Хм-м? За те места, что порой оказываются у меня во рту?

— Что? Послушай, я…

— Мастурбация, Грейнджер? Ты занимаешься этим?

Гермиона от смущения становится пунцовой.

— Я не собираюсь обсуждать это с тобой.

— А почему нет? Вот уж в чём ты должна себя чувствовать со мной комфортно, так это в вопросах секса.

— А я вот не чувствую. Так что замолчи.

— Грейнджер.

— Нет.

— Нет, ты не мастурбируешь, или нет, ты не собираешься отвечать?

Она не реагирует, с преувеличенным вниманием впившись взглядом в какое-то шоу, которое они смотрят уже минут двадцать.

— Покажи мне.

— Что?

Гермиона понимает: создавшаяся ситуация сейчас только ухудшится — Малфой проводит языком по губам, убирая соль, отставляет миску в сторону и разворачивается.

— Покажи мне, как ты достигаешь разрядки, когда меня нет рядом, — он облизывает свои длинные пальцы, смакуя и растягивая этот процесс.

— Но ты же з-здесь! — она даже начинает заикаться.

Малфой ухмыляется.

— К этому мы ещё вернёмся. А пока давай представим, что ты тут одна…

— Нет. Малфой, мне неудобно этим заниматься, и я не собираюсь это делать.

Прикусив щёку изнутри, он изучает её долгим взглядом. Потом поднимается на ноги, хватает кресло за подлокотники и переставляет его так, что оно оказывается прямо напротив Гермионы — теперь их разделяет лишь журнальный столик. Она наблюдает за ним с любопытством, не понимая, что именно Малфой собирается делать. Но тут он начинает расстёгивать ширинку.

— Малфой! Тут же… тут люди!

— Уже поздно. Все, кроме нас, спят.

— Но… — Гермиона замолкает, следя за тем, как он стягивает к икрам брюки и бельё и усаживается обратно — его возбуждение уже вполне заметно. — Всё же!

— Я предпочитаю не торопиться, если только желание не становится совсем уж мучительным, — он игнорирует её просьбу, откидывается на спинку и задирает рубашку. — Чем больше хочется, тем сильнее кончаешь.

Он сжимает свои быстро твердеющие соски, затем облизывает подушечки пальцев и пощипывает нежную кожу. Гермиона бормочет что-то себе под нос, её дыхание учащается, пока она заворожённо смотрит, как Малфой оглаживает свою грудь. Он чертит ногтями линии от пупка до сосков и обратно, и его член полностью твердеет. Полуприкрыв потемневшие глаза, он наблюдает за Гермионой и, обхватывая себя ладонью, вскидывает бедра.

— Мужчинам очень важны зрительные образы. Но, слава богам, у меня богатое воображение. Я думал о тебе ещё до того, как мы начали спать вместе, — Гермиона встречается с ним глазами, но тут же опускает взгляд на его мерно движущийся кулак. — Представлял себе, какая ты узкая, думал о твоей груди, сосках. О том, как ты выглядишь во время оргазма.

Из её горла невольно вырывается стон, и она задерживает дыхание, когда Малфой поднимает руку, облизывает ладонь и возвращает её на прежнее место. Ей жарко, воздух с трудом проходит в лёгкие, и чем дольше Гермиона смотрит на Драко, тем сильнее внутри разрастается возбуждение. Её пальцы беспокойно стискивают обивку дивана — она никак не может определиться, чем занять руки.

— Я фантазировал, что ты лежишь подо мной или седлаешь меня. Или я перегибаю тебя через стол или спинку стула и трахаю сзади. Думал о том, какая ты на вкус и какой влажной будешь для меня, — Малфой стонет, приподнимая яички ладонью. — А когда я обо всём этом узнал… то кончал ещё быстрее.