The Fallout (ЛП)

— На кровать, — обернувшись, он кивает головой в сторону означенного предмета мебели, сбрасывает брюки, отшвыривает их ногой в сторону и присоединятся к уже устроившейся на матрасе Гермионе.

Малфой не тратит время на то, чтобы избавить её от рубашки, и тут же входит в неё — и боже, это прекрасно. Как раз то, что ей было нужно, — ещё до того, как она себя коснулась. И что никак не смогут заменить её руки и пальцы.

Гермиона кончает в считанные секунды и кричит в ладонь Малфоя, зажимающую ей рот. Ощущения настолько сильные и яркие, что она крепко обхватывает Драко ногами, и ему приходится остановиться.

Придя в себя достаточно, чтобы поднять веки, она понимает, что, не сводя с неё глаз, Малфой всё еще движется. Гермиона хочет поблагодарить его за доставленное удовольствие, но вспоминает, что именно он выступил инициатором идиотской идеи о мастурбации в гостиной. Однако, как только её накрывает второй оргазм, зародившееся негодование напрочь выметает из головы. И теперь вряд ли она сможет хоть в чём-либо обвинить Малфоя.

Гермиона просыпается рядом с Драко в его кровати — в комнате горит свет, а за окном чернеет ночь. Они оба заснули в нелепых позах, и сейчас она утыкается лицом в малфоевское плечо, а её ноги лежат поверх его тела. Пусть и неумышленно, но она впервые не ушла от него сразу после секса. Гермиона настолько вымоталась, что даже не сообразила, что проваливается в сон, — пока, наконец, не очнулась. Похоже, Малфой был в таком же состоянии, учитывая, что он всё ещё спит, а она до сих пор здесь.

Сонная, она поднимается и, путаясь в одежде, еле влезает в джинсы. По дороге к двери выключает свет, тихо прикрывает за собой створку и на цыпочках крадётся в свою спальню.

День: 1243; Время: 8

— Ты… Ты что делаешь?

Стоя на коленях, Гермиона поднимает голову, затем выпрямляется, рассматривая фигуру, возвышающуюся в дверном проёме.

— Сажаю цветы.

— Зачем?

— Мне было скучно, — она пожимает плечами. — Я нашла эти семена в ящике у раковины и решила их посадить.

— Они растут в холоде?

— Понятия не имею.

— А тебе не кажется, что в таком случае в этом нет особого смысла?

— Нет, ведь я нашла себе занятие.

Нахмурившись, Малфой прислоняется к дверному косяку.

— В последнее время ты какая-то неестественно бодрая.

— Бодрая? — Гермиона снова пожимает плечами. — Мне просто кажется… всё, в некотором роде, налаживается.

— Идёт война.

— Спасибо за напоминание.

— А тебе разве надо об этом напоминать?

— Нет, это был сарказм, — настроение начинает портиться, и Гермионе кажется, именно это Малфой и ставил своей целью. — Знаешь, то, что ты сам вечно на всех злишься, совершенно не значит, что другие должны тебе уподобляться.

— Да мне плевать на других. Я…

— Хорошо, — Гермиона гасит зарождающийся конфликт в зародыше. — Хочешь помочь мне с растениями?

— Что?

— С растениями.

— Нет, — Драко окидывает её странным взглядом.

— Малфой, боишься запачкать руки?

— Я не занимаюсь садоводством.

— Это не опасно. Обещаю. Видишь?

— Грейнджер, ты можешь пачкаться, сколько твоей душе угодно, но я не вижу смысла измазываться в земле без особой необходимости.

— А что, если она уже на тебе?

— Что?

Вместо ответа Гермиона кидает в него горсть земли, но не рассчитывает силу удара: снаряд попадает не в рубашку, а в носок. Она выжидающе наблюдает, что Малфой будет делать: разозлится или решит отомстить? Драко изучает масштаб повреждений, затем, вскинув бровь, переводит взгляд на обидчицу.

— Ты как ребёнок. И теперь будешь это чистить.

— Неа, — Гермиона качает головой. — Не думаю.

— Ещё как будешь.

Она запускает в него ещё одним комком.

— Заставь меня.

— Ты что, идиотка? Действительно этого жаждешь?

— Малфой, не надо обзываться. Ты же не хочешь меня разозлить.

— Стерва, — с вызовом бросает он, но назад отступает слишком неспешно — очередная пригоршня грязи летит прямо в него.

Драко оглядывает влажное пятно на рубашке. Гермиона ухмыляется, и он медленно поднимает на неё глаза. В голове мелькает мысль, что, пожалуй, стоит встать и бежать подальше, но Гермиона почти никогда перед ним не пасовала, и этот случай не станет исключением. Малфой резко разворачивается и, ворча что-то себе под нос, исчезает в кухне.

— В душ направился? Будешь отмывать свою совершенную шкурку от этой гадости? Это же грязь! Ужас! — кричит ему вслед Гермиона. Качает головой и возвращается к своей импровизированной клумбе.

Она помнит: как-то Лаванда на полном серьёзе заплакала, упав во время урока Хагрида в грязь. Чтобы привести её в порядок, потребовалось лишь очищающее заклинание, и Гермионе кажется: существуют такие люди, которые слишком уж пекутся о своей внешности. Малфой всегда тщательно следил за собой, и пусть она видела его в совершенно неприглядном виде, наверное, кое-что в людях никогда не меняется.

Из мыслей её вырывает что-то ледяное, льющееся прямо на голову и живот. На секунду, ловя ртом воздух, Гермиона теряется, но, вскинувшись, замечает в дверном проёме улыбающегося Малфоя — он держит в руке пустой стакан.

— Я решил, тебе тоже не помешает небольшой душ.

— Ох… ох, ты об этом пожалеешь!