The Graet Sea

Помпей уже успел отличиться (или нажить себе врагов, в зависимости от того, на чью сторону встать) в борьбе за власть внутри Рима.14 Он намеревался обеспечить постоянное, глобальное решение проблемы пиратства. В 66 году до н. э. он разделил Средиземное море на тринадцать зон, каждая из которых должна была систематически очищаться от пиратов. Сначала он решил проблему пиратства в непосредственной близости от дома, очистив от пиратов Тирренское море. Он направил флот на Сицилию, в Северную Африку и Сардинию, разместив гарнизоны в тех местах, которые Цицерон назвал "тремя житницами государства", и гарантировал жизненно важную линию самого Рима15.15 Считается, что эта работа заняла сорок дней. После этого он был готов наброситься на Киликию, но новости о его успехах на западе опередили его флот, и как только он появился на киликийском побережье, города начали сдаваться ему. Бои на море и на суше были весьма ограниченными.16 Он прибыл с пятьюдесятью военными кораблями и пятьюдесятью транспортами: не слишком большой флот, хотя легкие лодки киликийцев не могли сравниться с ними в бою, и римский народ проголосовал за 500 кораблей, если ему это было нужно.17 Целью Помпея было не истребить пиратов, а покончить с пиратством: вместо того чтобы истреблять врагов, он принимал их капитуляцию и расселял, предлагая им сельскохозяйственные угодья.18 Сенат предложил поддерживать Помпея в течение трех лет; кампания Помпея заняла три месяца. Отныне пиратство было лишь незначительным раздражителем, а не великим бедствием, угрожавшим путям снабжения Рима.

Помпей использовал войну с пиратами как плацдарм для создания крупного римского владения в Сирии и Палестине, стабильность которого зависела не только от римских армий, но и от признания местными царями того, что союз с Римом - лучший способ гарантировать их собственную власть.19 Однако Помпей не собирался делать Восток своим единственным владением. Господство Рима в восточном Средиземноморье стало побочным продуктом жестоких гражданских войн, в которых Помпей Великий противостоял Юлию Цезарю, Брут - Марку Антонию и Октавиану, а Марк Антоний - Октавиану, будущему Августу Цезарю. В 48 году до н. э. партизаны Помпея и Гая Юлия Цезаря сошлись в битве при Фарсале на северо-западе Греции ("Вот чего они себе пожелали", - заметил Юлий Цезарь, глядя на мертвого врага).20 Помпей бежал в Египет; заманив себя в ловушку, он был заколот насмерть, едва добравшись до безопасного, как ему казалось, берега. Единственной большой территорией в восточном Средиземноморье, которая все еще оставалась вне римского контроля, был Египет: "потеря в случае разрушения, риск для аннексии, проблема для управления".21 Но Юлий Цезарь прибыл в погоню за Помпеем через два дня после убийства своего соперника; он сразу же увидел возможность укрепить римское влияние в Египте, предложив свою поддержку очаровательной, умной и хитрой (хотя, вероятно, не очень красивой) царице Клеопатре в борьбе за власть с ее братом, царем Птолемеем XIII. Как мы уже видели, Цезарь добился своего, обстреляв Александрию, и был обвинен в полном или частичном уничтожении библиотеки. Он смог разместить римские войска в Египте, номинально для защиты все еще независимой царицы. Независимо от того, завоевал он Египет или нет, Клеопатра завоевала его, и у нее родился сын, названный Птолемеем Цезарем, которого царица взяла с собой в Рим и который, как принято считать, был ребенком Цезаря. Вид римского полководца, чей сын мог стать будущим фараоном, встревожил римских политиков, наводя на мысль, что у Цезаря тоже были царские амбиции - хотя большинство историков утверждают, что "Цезарь был убит за то, кем он был, а не за то, кем он мог стать".22