The Graet Sea

Победа над Ганнибалом все еще оставляла Рим перед множеством нерешенных проблем в центральном Средиземноморье. Еще две войны велись против македонцев, которые были вынуждены принять римскую защиту; дальше на юге Рим сражался с Этолийской лигой в центральной Греции; дальше на востоке он воевал с армиями Селевкидов, греческих полководцев, получивших власть в Сирии после смерти Александра Македонского.62 К 187 году до н. э. влияние Рима простиралось от бывших земель Барсидов в Испании через все Средиземноморье до Леванта. По-прежнему оставались потенциальные соперники, такие как Птолемеи в Египте с их огромными флотами, но впервые все Средиземноморье ощутило мощное политическое влияние единого государства - Римской республики. На фоне этих конфликтов Карфаген сохранял спокойствие и лояльность к унизительным условиям договора с Римом. Карфагеняне охотно предоставили свои немногие оставшиеся военные корабли для службы в водах своих далеких предков во время Сирийской войны. Они снабжали римские армии и флоты зерном из обширных владений, простиравшихся за горизонт от Карфагена.63 В 151 году до н. э. карфагеняне завершили выплату репараций, которые они должны были выплатить Риму. Как раз в этот момент они вступили в конфликт с восьмидесятилетним царем Нумидии Масиниссой. Карфагеняне не сомневались, что теперь они свободны от римских оков и могут сами принять решение о нападении на Масиниссу. Настроение в Риме было иным. Процветающий, возрождающийся Карфаген, проводящий самостоятельную политику, теперь рассматривался как косвенная угроза римскому господству над большей частью Средиземноморья, даже если прямой угрозы владениям Рима на Сицилии, Сардинии или в Испании не было. После визита в Карфаген в качестве официального посредника между карфагенянами и Масиниссой традиционалист Катон стал навязчиво убежден, что будущее Рима может быть обеспечено только уничтожением этого города. Он постоянно обличал Карфаген в своих выступлениях перед римским сенатом и обязательно заканчивал каждую речь, даже если она не имела никакого отношения к Карфагену, словами: "Кроме того, я считаю, что Карфаген должен быть разрушен".64 Начались издевательства. Сначала Карфагену было приказано предоставить заложников, что он и сделал, а затем - передать свои запасы оружия, включая 2000 катапульт, что он и сделал. Но третье требование Рима было просто неприемлемым. Карфагенянам было приказано полностью оставить свой город и переселиться по крайней мере на десять миль вглубь страны в место, которое они выберут сами.65 Если римляне думали, что проявили великодушие, позволив карфагенянам самим выбирать место жительства, то они обманывали себя. Карфагеняне отказались, и началась война; как стало ясно из последнего требования, теперь это была война за выживание Карфагена, как не было ни одной из предыдущих войн. Под командованием Сципиона Аэмилиана, пасынка великого Сципиона, противостоявшего Ганнибалу, римские войска направились прямо в Северную Африку. На этот раз обошлось без бокса с тенью в Сицилии или Испании, которые находились далеко за пределами сильно ограниченных карфагенских сфер влияния. Хотя карфагенянам удалось с необычайной энергией построить новый военный флот, город был блокирован на море и осажден на суше, и в конце концов весной 146 года пал перед римлянами. Сципион обратил жителей в рабство и разрушил большую часть города (хотя на самом деле неясно, посеял ли он соль в землю в знак того, что Карфаген никогда больше не должен подняться).

Пунические войны длились почти 120 лет. Их значение выходило далеко за пределы западного и центрального Средиземноморья: в год падения Карфагена Рим укрепил свои позиции в Греции, открыв перспективу активного соперничества с правителями Египта и Сирии за господство над восточным Средиземноморьем. Более чем два десятилетия борьбы с македонцами, а затем с греческими городами-лигами увенчались взятием Коринфа, также в 146 году до н.э. Коринф считался центром оппозиции Риму, но его коммерческая привлекательность с двумя портами была неоспорима. Со всем городом безжалостно обошлись как с добычей. Все население было обращено в рабство. Великолепные и зачастую древние произведения искусства были проданы с аукциона. Грузы скульптур и картин были отправлены в Рим, что привело к дальнейшему всплеску интереса аристократов к греческому искусству. Таким образом, культурные последствия разрушения города были чрезвычайно разнообразны. Пуническая цивилизация после падения Карфагена осталась в Северной Африке в виде демотической культуры, а греческая цивилизация после падения Коринфа распространилась на запад.66 Эти войны вошли в сознание римлян и другими путями. Вергилий, писавший при Августе Цезаре, описал роковую связь между Дидоной, царицей-основательницей Карфагена, и троянским беженцем Энеем. Это были бурные отношения, которые могли разрешиться только в том случае, если Карфаген Дидоны будет разрушен на погребальном костре:

Стоны людей, крики, плач и вопли