The House

Пролитая ли мной кровь, варварские ли символы, проступающие на этой почти неживой коже, ведьминская ли магия всего происходящего, но голова моя пошла широким кругом в сторону; мне хотелось, чтобы кровь капала еще и еще, а женщина все приближалась, и я уже видел, как опускаю руку и следую узорам крови вниз по спине... Я уже ничего не боялся, я жил в этом мире открытый и подставленный всему, а более всего этому ослепительному телу подо мной.

Вдруг что-то сместилось, сдвинулось, но не нарушило моего состояния. Женщина внизу разогнулась, медленно легла на спину, и теперь ее лицо, на подушке из примятых шариков, было обращено ко мне.

Я понял, что и она меня видит, а может быть видела с самого начала. Не знаю, было ли это лицо красивым. Я выхватывал только детали: спокойные губы, чуть разъехавшиеся груди, длинные крепкие ноги. Я шевельнул рукой, и еще несколько капель упало вниз, одна из них накрыла большой розовый круг соска. Я заерзал по стеклу: еще немного - и прыжок был бы неминуем.

Где-то далеко за моей спиной раздался скрежет, хлопок, и неподражаемый скрипучий голос произнес:

- Милый, говорила я тебе, что не вовремя ты. Вот видишь, как все получилось. Ну теперь уж что... Иди сюда, ну иди, иди, а то я боюсь там ходить.

Проклятая старуха, все в том же нелепом одеянии и парике, стояла на карнизе, а за ее спиной виднелся уютный оранжевый абажур. Перепад ощущений был велик. Я вспомнил эту старуху голой, жирную и отвратительную, подбрасывающую зад, охваченный крепкими черными руками. И почувствовал себя маленьким и грязным.

Кое-как вытер я руки о халат, встал и, пошатываясь, пошел назад. Старуха хлопотливо задергалась по комнате, достала бинт и перевязала мне обе ладони. И даже умудрилась подтянуть так и висевшие у колен штаны. При этом она все время что-то говорила, упоминала каких-то людей и события, то ли происходящие сейчас, то ли готовящиеся. Я совсем не слышал ее. Но вот она сказала что-то о Джулии, и я сосредоточился. Оказывается, меня давно ждет Джулия, беспокоится и даже собирается прийти сюда за мной, хотя... Джулия... я совсем забыл о ней, волновавшей меня давным-давно обительнице верхних этажей.

Не зная, куда иду, я оставил старуху договаривать мне в спину, и двинулся к темной дыре лифта. Хотелось ли мне попасть в тот зал к женщине с узорами моей крови? Не знаю. Слишком глубоко и неожиданно было происшедшее.

Я залез в кабинку и бездумно сел на пол. Рано или поздно кто-нибудь нажмет кнопку, и я поеду дальше. Куда? Может быть к Джулии, а может еще куда-то. Вверх? Вниз? Вбок? Какая разница.

И действительно, очень скоро в кабинке зажегся свет, она дернулась и поехала вниз. Я понял, что смутно хотел этого – там внизу был этот зал и... Но не я перемещался по Дому, из реальности в реальность, а сам Дом дергал меня с этажа на этаж, как малыш пойманную в спичечный коробок муху. Могло показаться, что меня покинуло чувство реальности, только вот никак не разобраться, какой именно.

Я опустился всего на один этаж. Сидя на полу кабины, я видел в открывшийся мне проем странную картину: как будто где-то далеко от меня, в полной темноте, горит костер. Ни стен, ни потолка не было, только костер, от которого первобытно и остро пахло жарящимся мясом. Я пошел на этот огонь, ощущая ногами настоящую влажную землю.

У костра, глядя на огонь, сидел Шутник. В огне стояла решетка с большими кусками мяса. До судорог в желудке я почувствовал, как долго ничего не ел. Но ощущение голода было притуплено и существовало вне меня, в другой реальности.

Шутник молча предложил мне сесть. Сейчас этот говорливый человек в малиновых кроссовках был грустен и молча смотрел на огонь. Я тоже уставился в огонь, размышляя, как бы угоститься куском этого восхитительного мяса.

- Вот такие дела, - произнес все-таки Шутник, - похороны провалились, Дом покачнулся и игра замерла. Так себя, наверное, чувствовали последние жрецы римских храмов.

Он перехватил мой, устремленный на мясо, взгляд и усмехнулся.

- Да бери, конечно. Только вот не знаю, придется ли тебе по вкусу человечина. Да шучу, шучу! Чистокровная баранина. Шутка. Как с прыжком в никуда. Ведь производит впечатление? Хотя, надо тебе сказать, чтобы прыгнуть спиной с такой высоты... надо твердо знать, что тебя подхватят.

Я набивал рот недожареным мясом, и мне очень хотелось спросить его, почему это Дом покачнулся и приостановилась игра. Я ведь только-только пришел к ощущению этой игры и терять его совсем не хотелось. Но и спрашивать не хотелось тоже. Какие здесь, у этого костра, в подвале, или не в подвале, могут быть обьяснения?

- Знаешь, идеи, они как женщины – привлекательны и хороши пока молоды. Да, идеи тоже дряхлеют, теряют былую упругость, и уже никого не тянет идти за ними. Кажется, наша идея перекормила грудью слишком много младенцев, и она, грудь, отвисла и съежилась. Впрочем, известно ведь, что ничто не проходит безнаказанно.