The last of the real ones (СИ)

Силуэт грозным стоиком возвышался над Кайлой, вцепившись в нее пустым взглядом белым глаз. Кровь потела изо рта, из носа, а Кайла все сидела. Она слышала, что ее кто-то зовет, но откуда и кто? Да и ответить она не сможет, не дают. Все еще держа в руках нож она смотрела на упавший на тарелку кусочек яблока, и живот заурчал еще сильней.

— Прижги, да, вот тут. Теперь второй слой. Пульс?

— Еле-еле.

Она нанизала на кончик острия яблоко и притянула ко рту. От запаха хотелось рвать, живот неистово разрывал девушку на куски.

— Тут-то ты долго думаешь. Боишься? Хотя другие, до тебя, долго не церемонились. Надо-ели. У кого грудь нараспашку, у кого шея в петле, кто-то вообще был без глаз — тут все равны, у всех один ужин, один нож и один собеседник. Я. Только вот не хотите Вы говорить со мной…

— Готово! Как глаза?

— Зрачки сужаются, но она очень бледная.

— Быстро бинты и вату. Обработайте швы, прочистить ротовую полость.

— Вот последняя моя гостья только о Вас и говорила: даже при отсутствии губ она четко произносила Ваше имя. Ох, скольких бесов она мне перечислила рядом с Вашим именем! Какая забавная…

— Вонь…

— Что?

— Тут воняет. Мне надо домой.

Силуэт прикрыл белые глаза, а на чернильном лице заиграла широкая, словно разрезанная ножницами, улыбка от уха до уха. Уж второй раз. Гостья опустила на стол нож и подняла глаза на него. Кровь из живота уже не хлестала фонтаном, а полоски на лице становились бледнее. По комнате прошелся гул глухих ударов. Тук-тук-тук. Так стучит сердце. Кайла задула свечу, и комната погрузилась во мрак.

— Уходя на тот свет, не забудьте выключить этот.

***

Пиксис и Леви сидели около хирургического кабинета. Оттуда ежеминутно, если не ежесекундно, доносились приказы врача и быстрые шаркающие шажки медсестер. Кайлу привезли сюда уже без сознания, и доктор тут же приказал готовить стол. Леви положил уже белую Кайлу на кушетку и его тут же выставили из кабинета. Через две минуты прибежал Дот, весь серый и мокрый. Они оба стояли прямо напротив двери, никто не мог проговорить ни слова. Руки Леви все еще были в крови.

— Там за углом туалет. Помой, — сказал ему Пиксис, снова поднимая голову на крик врача. Бен отличный врач, офицер это знал, но только не когда пациент — его дочь. Пиксис потянулся к карману и достал оттуда платок. Легкими похлопывающими движениями он вытер пот со лба, протер мокрые усы. Тишина между приказами Бена казалась ему бесконечной мукой, словно в уши заливают раскаленный свинец. Не уберег. Отпустил. Не досмотрел. Петля на шее от своих же замечаний все туже стягивала офицеру дыхание. Весь ночной дрем как рукой сняло, стоило разведчикам вбежать в штаб. Первыми их заметил Йэн, несший в это время ночную вахту. Он помог Леви и Армину дотащить Кайлу до медицинского блока, попутно приказывая медсестрам звать хирурга. Все это время Леви пережимал девушке живот, чтобы хоть как-то остановить багровый фонтан. Армин нашел на полке стакан воды и, окунув в него пальцы, начал брызгать на лицо Кайлы. Она слегка скривила лоб, чем вызвала у солдат облегченные выдохи. Затем в комнату вбежал мужчина в белом халате и приказал нести ее в кабинет.

Леви вернулся из туалета и почти бесшумно сел рядом с офицером. Тишина. У Пиксиса было слишком много нужных и просто эмоциональных вопросов, у Леви же не было ни ответов, ни желания отвечать. Кончики пальцев слегка подрагивали из-за холодной воды, Леви сжал их в кулак. Запах крови все еще чувствовался на коже, сквозь пятна на одежде, от этого капитан в порыве неясного гнева, тихо рыкнул. Он злился на Кайлу, что так беспечно отнеслась к своему здоровью, на себя, что позволил ей в этом участвовать, даже на сраную деревяшку в повозке — все накапливалось, страша поглотить его с головой в эту пучину безысходности и апатии. Ведь запрети он ей тогда, в библиотеке, ничего этого бы не было, как не было б смерти Веты.

— Вы подорвали тот дом? — Пиксис не мог больше молчать, тишина прогрызала его, а приказы Бена совсем стихли. Леви поднял на него уставший, замученный взгляд. Да какая к черту разница уже? Но Пиксис не отвел глаз, и Леви из уважения ответил:

— Да.

— Хоть не напрасно, — Пиксис поднялся и принялся ходить из стороны в сторону, чтобы хоть как-то скрасить мучительное ожидание и молчание. Топот шагов гулко отлетал от стен, где-то скрипнули ставни окна. За окном пару раз застрекотали сверчки. За дверью врача уже давно была тишина, даже шепота медсестер не было слышно. Кабинет словно вымер. Пиксис подошел к двери, хотел прислушаться. В этот момент дверь перед ним открылась. Стоял Бен, по локоть в крови, вытирая руки проспиртованным полотенцем. Он был взмыленный, как гужевой конь, пот градом капал у него со лба и ресниц. Леви подорвался как ошпаренный и спросил с ходу:

— Как она?

— Сейчас без сознания. Она потеряла много крови, но жить будет. Рану пришлось зашивать в два ряда из-за возможности повторного разрыва, — доктор выдохнул, оборачиваясь на свою пациентку, над которой роем носились медсестры. — Пульс слабый, но стабильный. Реакция на свет есть. Сейчас перевезем ее в корпус…