The last of the real ones (СИ)

— Отвези ее в индивидуальную палату для начальства, — приказал Пиксис. — Под мою ответственность, — Бен покосился, но приказ исполнил. Кайлу вывезли на каталке, накрытую белой простыней. Ее лицо было словно бесцветное, на белых полуоткрытых губах виднелись розовые полосы от крови, которые не смогли оттереть. Пиксис с ужасом подумал, что она похожа на покойника. Леви безмолвно отступил к стене, провожая медсестер взглядом.

— Надеюсь, теперь за ней будут присматривать без перерывов на чай.

Бен возмутился из-за этого беспочвенного замечания, но пообещал, что лично будет контролировать смены.

***

С той ночи прошло три дня. Уже на следующий день, ровно в три часа дня, свет увидел официальный приказ об отмене преследования членов Разведкорпуса и его полной разморозке. Эрвин Смит объявлялся невиновным, а все действия разведчиков рассматривались как самозащита. Эрен Йегер признавался официальным членом Разведкорпуса под командованием Эрвина Смита. В правом нижнем углу документа красовалась размашистая подпись Артура Фойла.

Отряд Леви вернулся в штаб уже вечером того же дня, в то время как сам капитан задержался. Кайла все еще была без сознания. Рядом с ней без передышки дежурили медсестры, и лично Бен каждые три часа приходил проверять ее состояние. Анка получила от матери письмо, что в их газетах уже написали радостную новость, и Лейла с нетерпением ждет встречи с мамой. Пиксис наотрез отказал.

— Только когда очнется Кайла.

На четвертый день Леви пришлось возвращаться в штаб, и там его ждал долгий-долгий отчет перед Эрвином, но пока в устной форме. Командующий внимательно слушал его от начала до конца. Новость о том, что Кайла выжила, поразила Эрвина до глубины души, хотя удивляться ему пришлось еще не раз. Леви кончил рассказ на ночной вылазке, и оба мужчины замолчали. Часы на стене пробили полдень. Леви встал, собираясь возвращаться в кабинет, как Эрвин спросил его:

— А Лейла знает, что с Кайлой?

— Нет. Она сейчас у каких-то знакомых, в другом районе, — Эрвин понимающе кивнул и больше расспрашивать не стал. Сейчас их это совершенно не касается. Леви отдал честь и вышел.

В кабинете, и без того заваленном коробками после полиции, валялись километры документов и докладов, приказов и анкет. И все это надо разобрать. Леви сперва распихал коробки по углам, лелея себя надеждами убрать их после окончания работы, но, окинув взглядом стопку, понял всю глупость этой затеи. Перо заскрипело по бумаге, наполняя кабинет рутинной атмосферой беспрерывной работы. Леви писал механически, не вдумываясь и не вчитываясь, его мысли были очень далеко от этого кабинетного короба с его секретарским настроем. После буквально трех листов он брезгливо кинул перо на стол и упал на спинку стула. Гадство. Такими темпами он сгниет тут. Леви посмотрел на ящики в столе, открыл один из них. Темно-зеленая бархатная коробочка лежала, завернутая в салфетку, в дальнем углу. Леви хотел ее взять, но вместо этого, шикнув что-то грубое, захлопнул ящик и снова сгорбился над кипой бумаг.

***

Анка поправила съехавшее на бок стремя, пока лошадь обходила очередного зазевавшегося прохожего. Каранес сейчас был полупустой — все работают. По свободным улицам иногда пробегали стайки бездомных собак, громко лая, отчего лошадь испуганно фыркала, перебирая копытами. Анка закрыла глаза от солнца и всмотрелась в улицу. Уже виднелся силуэт дома, и она натянула поводья.

— Но!

Лошадь легким галопом поскакала между лавочками, барами и домами. У порога солдата уже ждала маленькая девочка. Она заметила Анку издали и, забегав у крыльца от счастья, замахала руками. И стоило Анке слезть с лошади, как девочка просилась к ней с объятьями.

— Тетя Анка! — Лейла запрыгнула на Анку и со всей силы сжала ее. — Я Вас зду узе давно. Вы ведь на лосадке, почему Вы так долго?

— Ну уж прости, лошадке тоже надо отдыхать, — отшутилась девушка и чмокнула девочку в носик. Лейла заулыбалась и тоже поцеловала Анку в щеку. Когда госпожа Мэри сказала, что скоро за ней приедет Анка и отвезет ее к маме, Лейла как с цепи сорвалась. Она не могла усидеть на месте ни минуты, постоянно подбегала к окну, доставала бабушку тоннами вопросов и просто светилась от счастья и нетерпения. Анка, держа на руках Лейлу, вошла в дом. Их никто не встретил, лишь из зала донеслось хриплое:

— Анка?

— Это я, мам, — Анка опустила девочку на пол. Та тут же подбежала к лежащей под одеялом Мэри и потрогала ей лоб.

— Голячий. Тетя Анка, бабуска заболела…

— Уже вижу, — Анка поднесла больной горстку лекарств и стакан воды. — Кое-кто у нас сильно любит проветривать комнаты, — с нотками укора сказала солдат, когда Мэри глотала порцию таблеток. Та в ответ лишь фыркула.

— Поняла уже, поняла… — она обеспокоенно посмотрела на Лейлу, что уносила на кухню пустой стакан, — Ох, как бы она не заразилась, бегая вокруг меня.

— Поэтому придется забрать ее сейчас, — Анка села на край кровати и грустно добавила, — Кайла ведь еще не очнулась.

— Ах, старая дура, как же я так, — корила себя госпожа Мэри. — Прости, Анка…