The Last Politician: Inside Joe Biden's White House and the Struggle for America's Future

Прошлая администрация разрушила межведомственный процесс, в рамках которого Белый дом традиционно консультировался с департаментами и агентствами, получая от них отзывы и опыт. В Афганистане Салливан стремился смоделировать, как новая администрация будет безукоризненно вовлекать все нужные стороны и проводить все нужные встречи, чтобы избежать всевозможных соперничеств. То, что Салливан - институционалист, молодой помощник, которому доверяют старшие лидеры, - был образцом Процессуального Гая, вполне соответствовало его характеру.

Но одержимость процессом рисковала сделать дебаты об Афганистане бездушными. Именно воинственный Милли вмешался со своими опасениями по поводу судьбы женщин и девочек в случае возвращения талибов к власти. Но это беспокойство имело лишь косвенное отношение к четырем вопросам, которые Байден попросил рассмотреть своих помощников. Байден не просто разочаровался в войне; он отверг весь проект государственного строительства с его акцентом на закладывание основ либеральной демократии в Афганистане. В биографии покойного Ричарда Холбрука, написанной Джорджем Пакером, есть момент в 2010 году, когда Байден говорит: "[Я] не пошлю своего мальчика туда рисковать жизнью ради прав женщин, это просто не сработает, это не то, для чего они там нужны".

В ходе предвыборной кампании 2020 года корреспондент CBS Маргарет Бреннан спросила Байдена, чувствует ли он ответственность за то, что может последовать за выводом американских войск из Афганистана. Он поднес указательный палец к большому. Раздраженным голосом он сказал ей: "Ноль ответственности".

 

-

22 марта Блинкен отправился в Брюссель, чтобы встретиться с министрами иностранных дел стран НАТО. Байден хотел, чтобы он поделился своими мыслями с союзниками и оценил их реакцию.

Афганистан занял особое место в истории трансатлантического альянса. Атака 11 сентября стала единственным случаем в истории НАТО, когда она воспользовалась статьей 5 своего устава, которая гласит, что нападение на одно государство-член является нападением на всех. Длительное участие НАТО в Афганистане стало отступлением от основополагающей миссии альянса.

Исторически сложилось так, что Соединенные Штаты играли роль пылких идеалистов, увлеченных перспективами продвижения демократии и государственного строительства, в то время как европейцы были закоренелыми реалистами, закаленными трагическим чувством истории и коммерческими инстинктами. Как выразился Роберт Каган, "американцы - с Марса, европейцы - с Венеры".

Но Блинкен был поражен переменой ролей. Он приехал в Брюссель, чтобы сообщить европейским друзьям Америки, что Байден хочет отказаться от старого плана переделки традиционных обществ по образу и подобию западных - послания смирения, сдержанности и благоразумия. Однако вместо восторженного приема Блинкен был встречен язвительными возражениями.

Более трех часов он просидел в штаб-квартире НАТО, бешено строча и записывая все, что слышал. Европейцы, особенно немцы, были в ярости от перспективы бросить женщин и девушек Афганистана. Они опасались возрождения гражданской войны в Афганистане, которая неизбежно приведет к тому, что беженцы переполнят европейские границы.

Европейцы были убеждены, что Соединенные Штаты должны остаться дольше. Они предложили идею, которая не понравилась Джо Байдену. Вместо того чтобы уйти в сентябре, они хотели, чтобы Соединенные Штаты обусловили свой уход политическим урегулированием на основе переговоров между афганским правительством и движением "Талибан". Другими словами, европейцы хотели, чтобы Соединенные Штаты использовали свое оставшееся присутствие войск для получения от талибов обещания мирно участвовать в плюралистическом Афганистане.

Когда заседание закончилось, Блинкен отправился в посольство США, чтобы позвонить президенту по защищенной линии. Байдену не терпелось узнать, что думают европейцы. Но описание Блинкеном европейского скептицизма было не таким, как он ожидал. В конце разговора Байден сказал: "Что ж, нам нужно будет учесть это при принятии решения".

Реакция европейцев потрясла Блинкена. Вернувшись в Вашингтон, он изложил свои соображения в служебной записке. Ярость европейской реакции изменила его мнение. Если вначале он был согласен с Байденом в том, что необходимо сорвать повязку и безоговорочно вывести войска, то теперь он уже не был так уверен. Отчасти его убедили существенные возражения европейцев. Но еще больше он беспокоился о здоровье трансатлантического альянса. Разве восстановление этого альянса не было главной целью администрации Байдена? Если они были искренни в этом, то как они могли игнорировать столь горячие возражения?

Блинкен предложил Госдепартаменту предпринять еще одну попытку договориться с талибами. США заявили бы, что их войска будут находиться в стране до тех пор, пока талибы не согласятся на политическое соглашение с афганским правительством. Блинкен утверждал, что Соединенные Штаты, возможно, даже захотят сыграть в азартную игру и остаться дольше, если талибы отвергнут это предложение.