The last tycoons: the secret history of Lazard Frères & Co

Если меморандум Андре от 9 декабря был, по сути, сигналом о намерениях, то месяц спустя он обрушил на Альтшуля оба ствола. В письме на трех страницах с одинарным интервалом, написанном на этот раз по-французски, он недвусмысленно заявил Альтшулю, что пришло время ликвидировать General American, детище Альтшуля. Он напомнил Альтшулю, что "больше года" пытался убедить его в том, что General American должен уйти. "На практическом уровне, к сожалению, факты доказали, что я не ошибся", - написал он. Он ссылался на заседание совета директоров General American в сентябре 1941 года, на котором, как он надеялся, Альтшуль будет настаивать на сворачивании деятельности фонда. "Чисто из духа примирения и дружбы в тот день я совершил ошибку, не став настаивать дальше", - продолжил он. "С тех пор, в конце октября прошлого года, мы возобновили этот разговор, не приняв никакого конкретного решения". Начало войны, писал Андре, дало ему целый ряд дополнительных, новых причин настаивать на "немедленной ликвидации" фонда. "Я хотел бы, чтобы вы, с вашим быстрым умом, сами взяли на себя инициативу ликвидации, вы - доминирующая личность корпорации", - писал он. "Со всей искренностью я хотел бы убедить вас, как я уже пытался сделать это в прошлом, в необходимости такого действия. Если смотреть событиям в лицо, не питать напрасных и зачастую несбыточных надежд, это еще никого не умаляло, напротив. Отказ в 1942 году неоправданно рисковать чужими деньгами в фирме, отжившей свой век, не кажется мне ни малейшей потерей престижа для кого бы то ни было. Напротив, это свидетельство здравого смысла, а также силы". Андре объяснил, что обдумывал это решение "в течение долгого времени" и делится своим мнением из лояльности как "друг" Альтшуля и в силу своего "долга" как "парижского коллеги".

На тот случай, если Альтшуль каким-то образом пропустил это сообщение, в заключительной части Андре отвесил ему звонкую затрещину. "Я надеюсь, что на этот раз мне удалось убедить вас и что именно из убеждения вы будете действовать", - заключил он. "Я также считаю, что в силу моих личных обязательств вы должны знать мою точку зрения, черное на белом. Мне очень больно, должен честно признаться, постоянно быть связанным с ответственностью фирмы, чьи трудности и опасности я наблюдал так долго".

Из письма Андре следовало, что Альтшуль больше не главный. Это была горькая пилюля, которую достойному Альтшулю ничего не оставалось, как проглотить. Да, он помог Андре добраться до Соединенных Штатов и помог ему устроиться. И Алтшул приглашал Андре на выходные на ферму Овербрук, где тот встречался с такими светскими львицами, как Мариэтта Три, первая женщина, занимавшая пост посла США в Организации Объединенных Наций. Он также помог сыну Андре Филиппу поступить в Дирфилдскую академию и Гарвард. А в январе 1943 года он написал в Государственный департамент, чтобы узнать, может ли он получить срочную визу для племянника Андре Мишеля Вайля, который в то время сидел в испанской тюрьме.

Но в профессиональном плане к началу 1942 года Альтшуль оказался в осаде. Андре обрушивал на него молнии с тридцать второго этажа. От Пьера Давида-Вейля, потенциального противовеса Андре, по-прежнему не было никаких вестей. Затем, в феврале 1942 года, он получил неожиданно резкий упрек от своего друга сэра Роберта Киндерсли, главы Lazard Brothers. Из вежливости он послал Киндерсли объявление о кадровых перестановках в нью-йоркском партнерстве, произошедших в конце года. По какой-то причине Киндерсли обиделся и написал Альтшулю, что предпочел бы получить "частное письмо" от одного из нью-йоркских партнеров, а не "относиться к нему просто как к обычному представителю общественности". Альтшуль ждал ответа шесть недель, несомненно, чтобы дать время остыть. Он ответил сердечно, поблагодарив "Боба" за его "очень уместный упрек". Он добавил: "Я полагаю, что наша неспособность сообщить вам об изменениях в нью-йоркской фирме объяснялась прежде всего тем, что мы чувствовали, что при таком количестве серьезных проблем, стоящих перед вами в этом разоренном войной мире, незначительные вопросы такого рода временно потеряли бы интерес. Кроме того, само по себе изменение персонала было менее важным, чем постепенное сужение сферы нашей деятельности. В связи с этим возникли и продолжают возникать серьезные вопросы, связанные с будущим, которые вряд ли можно удовлетворительно решить на таком расстоянии, в такое время". Он сказал Киндерсли, что надеется на визит "Пьера в ближайшее время", который даст "возможность обсудить с ним общие вопросы" и поможет прояснить перспективы на будущее.