The lust (СИ)

— Где ты? — Юнги чувствует раздраженность в голосе брата и делает дыхательную гимнастику, набираясь сил ответить.

— Я за псом выходил, тем самым. Я у клиники, сейчас приеду, — на одном дыхании отвечает Мин.

— Я пошлю за тобой машину, — уже спокойно говорит Чонгук. — Или тебя Техен привезет?

Юнги пытается понять, злится ли Чонгук, и сильно удивляется, понимая, что кажется нет.

— Я такси возьму, — говорит Мин, и Чонгук отключается.

Юнги возвращается к столу и даже прослушивает, что ему говорит Техен. Потом он словно просыпается ото сна и, резко встав на ноги, просит такси. Техен предлагает отвезти парня, но Юнги отмахивается, Ким не настаивает. Техен сажает Мина в такси и, взяв слово, что тот ему или перезвонит, или Ким продаст пса, идет к роллс-ройсу.

Всю дорогу до дома Юнги не может унять дрожь в конечностях. Он поднимает к лицу пальцы и, истерично смеется, понимая, что не в силах контролировать свое же тело. Страшно. От всего, что происходит последние сутки, страшно. Юнги не знает, как себя вести, что говорить, не может понять Чонгука и не знает, что от него ждать в следующую секунду. Эта неопределенность, отсутствие логики в чужих действиях окончательно выбивают парня из колеи. Мин думает, что была бы у него возможность купить алкоголь — он бы напился, потому что на трезвую голову понять брата не удается. Чон Чонгук не избил его из-за поцелуя, а наоборот сам попробовал поцеловать, он защитил его перед матерью и даже не разозлился, узнав, что Юнги не дома так поздно, и самое страшное, что он с Ким Техеном. Мин уже подъезжает к особняку и все еще не понимает, как себя вести с братом, а главное — как он поведет себя с ним.

========== 7 ==========

Комментарий к 7

Глава переходная. Обещаю, со следующей все уже встанет на свои места и будет понятно. А пока с удовольствием послушаю ваши размышления :)

Music: Love is blindness - Jack White

https://www.youtube.com/watch?v=zJtEpKIPHm8

***

Чонгук ждет Юнги в гостиной. Старший, смакуя, медленно попивает виски и бездумно смотрит на стену напротив. После разговора по телефону с Юнги, Чонгуку понадобилось выкурить две сигареты подряд, разбить ни в чем не виновную бутылку отцовского коньяка и тушить испепеляющий внутренности гнев уже третьим бокалом виски. Осознание того, что Юнги сейчас с Техеном, выносит мозг по щелчку. Чон чуть ли не рычит от ярости, представляя как бы переломал нахуй все кости в младшем и как бы потом умылся кровью Кима. Юнги играет с ним. Этот ублюдок шаг за шагом словно прощупывает почву и идет все дальше, чем больше Чонгук молчит, тем больше младшего разносит. Чон впивается ногтями в свою же ладонь, пытается унять разрывающий изнутри гнев и в стопятисотый раз уговаривает себя не слетать с катушек. Обещает себе, что за все отыграется, младший ответит за каждый из своих выкидонов, которые пока вынужден терпеть Чонгук. Недаром, Чон — глава клана, он умеет ждать и будет идти к своей цели, а потом позже, когда Чонгук получит то, чего хочет — Юнги кровью харкать будет, а Техен… его Чонгук просто уничтожит, спалит к чертям всю его им же придуманную империю.

Чон слышит шум со двора, а потом как медленно открывается дверь в особняк. Ему не надо оборачиваться, чтобы понять, что вошедший — его брат. Чонгук прикрывает глаза, разминает пальцами шею и делает глубокий вдох. Он не позволит гневу испортить его планы.

— Подойди, — коротко приказывает старший и, сделав глоток, ставит бокал на столик рядом. У Юнги от этого голоса слабеют колени, он, еле передвигая ноги, подходит к брату и останавливается напротив. Мина мутит от страха, собравшегося густым комком где-то в горле и парню приходится сделать несколько глубоких вдохов подряд, чтобы наконец-то протолкнуть кислород в легкие. Юнги уговаривает себя не стоять статуей, планирует побег, рассчитывает расстояние, а если не успеет, думает, что первым делом прикроет лицо, и хорошо что он не выбросил все те мази, которые ему выписали в больнице. Но Чонгук снова, как вечно всем недовольный режиссер на съемочной площадке, рвет в клочья все написанные Юнги сценарии.

— Как погулял? — ни грамма злости или агрессии в голосе брата. Будто он и вправду просто интересуется, будто они всегда вот так сидят по ночам и спрашивают друг друга, как прошел их день. Мин открывает рот, но, так и не сумев заставить свой язык отлипнуть от неба, закрывает.

— А где пес? — Чон смотрит на руки парня, которые тот сцепил в замок, и в удивлении приподнимает брови.

— Ты же… — Мин осекается. Он не понимает, какого черта происходит. Неужели, он герой какого-то эксперимента, где его брата подменили другим, а за экраном за его поведением и реакцией наблюдают люди в белых халатах. Или, может, инопланетяне все-таки существуют, и они похитили Чонгука, вкололи ему что-то, и он сейчас ведет себя абсолютно ненормально: ибо общечеловеческое нормально — для Чонгука это не нормально.

— Ты не разрешил брать пса, — наконец-то, выпаливает Мин. Думать связно не получается: он не успевает отвечать на вопросы брата, он не успевает за его постоянно меняющимся настроением.