The Money Kings: The Epic Story of the Jewish Immigrants Who Transformed Wall Street and Shaped Modern America

После борьбы с Northern Pacific Шифф приобрел определенный мифический статус. "В стране нет банкира, который был бы более тесно связан с интересами крупных корпораций, особенно железных дорог, чем Джейкоб Х. Шифф", - писала газета Wall Street Journal. Одно издание назвало его "некоронованным королем трансатлантических финансов". Другое издание официально короновало его. Назвав его "новым королем денег", газета Philadelphia Press смело утверждала, что Шифф затмил самого Юпитера:

И мистер Морган, и мистер Шифф финансировали очень крупные сделки, но более влиятельные банкиры с Уолл-стрит заметили, что постепенно, понемногу власть мистера Шиффа, с финансовой точки зрения, над железными дорогами Соединенных Штатов сравнялась, а затем и превзошла власть мистера Моргана, пока, наконец, не было признано, что нет никого другого, кто мог бы сравниться по объему или силе своей власти с тем, что получил мистер Шифф.

В ноябре 1904 года Шифф пригласил своих друзей Роберта Флеминга и Эрнеста Касселя - обоих крупных инвесторов в Union Pacific и другие предприятия, финансируемые Kuhn Loeb, - в турне по его железнодорожному царству. Частный поезд из трех вагонов доставил финансистов из Нью-Йорка в Калифорнию по линиям Pennsylvania и Union Pacific. "Совокупного богатства партии достаточно, чтобы выкупить весь штат Луизиана по его собственной оценке", - удивлялась одна из газет.

Пресса внимательно следила за их поездками, предполагая, что финансисты вынашивают планы новой железнодорожной комбинации. "Есть ли доля правды в утверждении, что вы совершаете это турне с целью добиться слияния железных дорог?" - спросил Шиффа репортер, когда он заселял свою компанию в десятикомнатный номер отеля Van Nuys в Лос-Анджелесе. Одной рукой Шифф дергал себя за бороду, а в другой сжимал большую пачку писем и телеграмм. "Ничего такого, уверяю вас", - ответил он. "Мы здесь для удовольствия, и ничего, кроме удовольствия. Мне нечего сказать, и я должен попросить прощения".

Финансисты вернулись на восток по системе Southern Pacific и остановились в Вашингтоне, чтобы получить аудиенцию у Тедди Рузвельта, который только что был избран на свой первый полный срок. Во время предвыборной гонки, когда Рузвельт беспокоился о возможном вызове на номинацию республиканцев со стороны сенатора Марка Ханны из Огайо, до Рузвельта дошли слухи, что Гарриман - и, возможно, Шифф - работают против него. Николас Мюррей Батлер, тогдашний президент Колумбийского университета, предупредил Рузвельта, что "заговорщики против вас активны как никогда". И он сообщил о "особенно сочной информации", касающейся Гарримана, который был назначен делегатом на предстоящий Республиканский национальный съезд:

Мистер Гарриман только что вернулся из поездки по Западу и сообщает, что вы, несомненно, потерпели поражение, поскольку Запад сейчас бунтует против вас. Он считает, что ему самому удалось заложить основу для антагонистических или индифферентных делегаций из Айовы, Небраски и Калифорнии. Мистер Шифф на , услышав это на частной встрече, философски заметил, что, возможно, так оно и есть, но сам он опасается, что с наступлением сентября все они будут бросать за вас шапки и, кроме того, давать деньги.

Почитав "чайные листья", Шифф быстро встал на сторону Рузвельта, пообещав в письме от 31 января 1904 года "сделать все, что в моих силах, чтобы помочь добиться его избрания". К этому времени становилось все менее вероятным, что Ханна бросит вызов Рузвельту. За день до того, как Шифф написал свое письмо Рузвельту, Ханну, у которого ухудшилось здоровье и который плохо выглядел, спросили о его состоянии на ужине в клубе Gridiron. Он ответил: "Не очень". Через две недели он умер.

Помимо щедрой финансовой поддержки кандидатуры Рузвельта, Шифф открыто выступал в его поддержку, восхваляя президента в газетных интервью и заявляя, что "еврейский гражданин должен и будет считать долгом перед своей расой отдать свой голос за сохранение поста президента Рузвельта" из-за "глубокого патриотизма президента и его бесстрашного мужества в защиту угнетенных и преследуемых". "Шифф даже публично признал, что ошибался, предсказывая катастрофические результаты усилий Рузвельта по ликвидации Northern Securities. "Когда по настоянию президента Рузвельта начался судебный процесс против Northern Securities Company, я подумал, что была допущена ошибка в суждениях", - сказал он. "Но ход событий подтвердил мудрость и оправдал курс президента в этом важном случае".

 

-

Несмотря на то, что Рузвельт подорвал доверие, Шифф нашел в нем союзника в других областях, восприимчивого, хотя и не всегда полностью сговорчивого к просьбам еврейской общины относительно их преследуемых братьев в Восточной Европе и России, где евреи столкнулись с новой волной насилия, по сравнению с которой погромы 1880-х годов покажутся мягкими. Битва за еврейскую эмансипацию, по мнению Шиффа, была больше, чем борьба за власть двух упрямых железнодорожных титанов.