The Money Kings: The Epic Story of the Jewish Immigrants Who Transformed Wall Street and Shaped Modern America

Его внимание переключилось на отрасли, которыми пренебрегали ведущие инвестиционные банки. Рынки капитала в значительной степени игнорировали розничных и оптовых торговцев, торговцев сухими товарами и диковинных универмагов, производителей и предпринимателей потребительских товаров. Лишь немногие из этих видов бизнеса были публичными и котировались на Нью-Йоркской фондовой бирже.

Традиционно компании оценивались по их физическому имуществу, которое обеспечивало выпуск акций и облигаций. Железные дороги пользовались популярностью у инвесторов, потому что их балансы были заполнены капитальными активами. Но как быть с производителем шин, заключившим контракты с ведущими автопроизводителями страны, или с универмагом, быстро обновляющим запасы и открывающим новые точки? У них часто не хватало твердых активов, их бухгалтерские книги не отражали ценные, но неосязаемые факторы, такие как их бренды, клиентская база, перспективы на будущее и доходность. Эти труднооцениваемые активы назывались гудвиллом, и наиболее успешные потребительские и торговые компании обладали его избытком. Голдман сделал ставку на то, что сможет капитализировать гудвилл как никогда раньше, привлекая общественность к инвестированию в новый класс компаний, основанных в основном на их потенциале заработка. Время для этого было как никогда удачным. Борьба Теодора Рузвельта с железными дорогами и другими монополиями заставила инвесторов искать новые направления для своих капиталов, которые могли бы быть защищены от антимонопольной борьбы президента. Это дало возможность финансистам среднего звена, ранее не участвовавшим в крупных промышленных сделках, таким как Генри Голдман, и целому поколению компаний, которые выиграли от притока инвестиционного капитала и стали известными на весь мир.

Голдмана часто мифологизируют как крестного отца современного IPO. Это преувеличение. Его гениальность и мастерство в финансовой и маркетинговой алхимии, необходимой для успешного размещения акций, никто не оспаривает, но он был не столько первопроходцем, сколько ранним участником широко открытого нового рынка корпоративного андеррайтинга. В начале 1906 года, когда Голдман начал переговоры со своим другом Фредом Вертхаймом о размещении акций его United Cigar Manufacturers Company, Леманы и Селигманы уже вовсю работали в этой сфере. В 1899 году J. & W. Seligman & Co. выпустила акции American Hide & Leather Company. В том же году Lehman Brothers выступила инициатором размещения акций International Steam Pump Company. По крайней мере, для Леманов эта самостоятельная попытка заняться андеррайтингом - до этого они были участниками многочисленных синдикатов - не была "ни блестящим успехом, ни провалом", - отметил партнер Леманов Фрэнк Манхейм в своей неопубликованной корпоративной истории фирмы. Прошло семь лет, прежде чем фирма, теперь уже под руководством Филипа Лемана, возглавила еще одно размещение акций. И на этот раз в партнерстве с Генри Голдманом и Goldman Sachs.

 

-

Генри и Филипп были друзьями детства и выросли в тесном сообществе немецко-еврейской финансовой элиты Нью-Йорка. Каждый из них был амбициозен и конкурентоспособен, каждый стремился выйти из тени своего отца. Помимо схожего происхождения, банкиров объединяла страсть к коллекционированию произведений искусства.

Друзья часто собирались на обед в ресторане Delmonico's на Саут-Уильям-стрит, обычно устраиваясь за столиком в задней части столовой на втором этаже, где у них было меньше шансов быть подслушанными конкурентами с Уолл-стрит. Возможно, именно во время одного из таких визитов, в начале 1906 года, Генри затронул тему совместного финансирования предложения United Cigar Manufacturers. Филипп и Генри сначала думали о том, чтобы самостоятельно заняться андеррайтингом, но вместо этого они создали партнерство между своими семейными фирмами.

В июне того года Goldman Sachs и Lehman Brothers разместили акции United Cigar, что стало началом долгого и чрезвычайно прибыльного сотрудничества, которое привело обе фирмы к новым высотам в инвестиционно-банковском братстве. Партнерство по андеррайтингу было вполне логичным. Их не только связывали крепкие личные узы - Артур Сакс и Артур Леман были также близкими друзьями, - но они хорошо дополняли друг друга. Благодаря своим операциям с коммерческими бумагами Goldman Sachs уже имел давние связи с компаниями, к которым он мог обратиться в качестве клиентов-андеррайтеров. У Леманов, между тем, было известное имя и свободный капитал. Кроме того, партнеры обеих фирм поддерживали тесные дружеские, а в некоторых случаях и родственные связи с другими немецко-еврейскими предпринимателями, которые со временем должны были пополнить их растущий список клиентов, например Гимбелами, основателями знаменитой сети универмагов; Гуггенхаймами, которые сколотили свое состояние на горно-металлургической промышленности и владели крупным пакетом акций Gimbels; и Штраусами, владельцами розничных империй Macy's и Abraham & Straus.