The Money Kings: The Epic Story of the Jewish Immigrants Who Transformed Wall Street and Shaped Modern America

Хотя по политическим причинам он отказывался признать это, план, который разрабатывал Гласс, во многом опирался на законопроект Олдрича. Он предусматривал создание сети из двадцати резервных банков, стратегически разбросанных по всей стране, с региональными банками, владеющими акциями ближайших к ним резервных учреждений. Однако когда Гласс представил свои соображения избранному президенту той зимой в доме Вильсона в Принстоне, Вильсон быстро обратил внимание на то, чего не хватает плану, и поинтересовался, как его предложение будет решать проблему "централизации". По словам Вильсона, системе нужен "камень в фундаменте" - центральный орган управления в Вашингтоне. По сути, Вильсон хотел создать централизованную систему с региональным характером, которая понравилась бы прогрессистам. Президент "нашел единственный способ примирить прогрессивное требование децентрализации с практической необходимостью централизованного контроля", - писал позже биограф Вильсона Артур Линк. Покидая дом Вильсона в тюдоровском стиле на Кливленд-лейн, где землю покрывал свежий снег, Гласс задавался вопросом, не добрался ли Варбург до будущего главнокомандующего.

Действительно, за кулисами Варбург усердно работал над формированием реформ. Через месяц после выборов он изложил пересмотренный план создания централизованной банковской системы. Он предоставил копии двум доверенным лицам Вильсона: Генри Моргентау-старшему, нью-йоркскому юристу и инвестору в недвижимость немецко-еврейского происхождения, которого Вильсон наградил за его работу во время предвыборной кампании послом в Османской империи; и Эдварду Хаусу, похожему на сфинкса политическому оперативнику, который обладал особым умением погладить эго Вильсона. Известный как "полковник" Хаус - прозвище, которое закрепилось за ним после присвоения ему почетного звания в техасской милиции, - он имел огромное влияние на Вильсона и стал его самым доверенным советником.

По мере подготовки законопроекта, который должен был стать Законом о Федеральной резервной системе, Хаус часто использовал Варбурга в качестве "черного канала" для связи с администрацией Вильсона. В конце апреля 1913 года, получив краткое изложение законопроекта, который разрабатывал Гласс, Хаус незамедлительно передал документ Варбургу, попросив его быстро предоставить свои замечания. Варбург лихорадочно изучал предложение, которое, в частности, включало "главный камень", о котором просил Вильсон, - Федеральный резервный совет, расположенный в Вашингтоне, для надзора за системой. Полагая, что у него есть всего двадцать четыре часа на работу, Варбург набросал то, что он назвал "кратким резюме моей критики". Критика заняла двадцать страниц.

Копия неподписанной записки Варбурга попала к Глассу и Г. Паркеру Уиллису, эксперту по финансам, консультировавшему демократа из Вирджинии и разрабатывавшему формулировки законопроекта. Уиллис заподозрил его источник, и хотя он был возмущен "злобным" комментарием, в окончательный вариант закона о Федеральной резервной системе были включены многие предложения Варбурга.

Все осложнялось тем, что весной того года под руководством сенатора Роберта Оуэна из Оклахомы, аколита Брайана, который был коллегой Гласса в банковском комитете Сената, начал формироваться второй банковский план. В мае, за несколько дней до отъезда с семьей в обычную поездку в Европу, Варбург встречался с Оуэном в течение семи часов. Большую часть этого времени они провели, обсуждая позицию Оуэна, согласно которой эмиссией валюты должно заниматься правительство США, а не резервные банки. Эта идея привела Варбурга в ужас: он опасался, что если сделать деньги обязательством федерального правительства, то это может повредить кредиту страны.

В течение следующего месяца Оуэн и Гласс устраняли различия в своих законопроектах и готовили аналогичные законы для внесения в каждую палату. Из-за границы Варбург с тревогой следил за последними событиями. "Могу ли я что-нибудь сделать в ситуации с валютой, - писал он Хаусу из Гамбурга, - мне кажется, что они ужасно с ней возились?" В отдельном письме советнику Вильсона он писал: "Если это мое дитя превратят в дворнягу, я хочу протестовать".