The Nocturnal Ones

Расправив крылья, в один рывок Баланар срезал расстояние, разделявшее его и храмовницу. Следующий за прыжком удар должен был в один миг перерубить её когтями напополам, но пальцы схватили лишь жидкий мрак: с неожиданным проворством цель ускользнула в сторону…

Просто отошла с линии удара, а в следующий миг в крыле ночного охотника уже зияла распоротая дыра.

Взревев, Сталкер резко сложил крылья, чуть не сметя ими человека с ног. Но та отскочила вновь, практически тут же уклонившись от следующего удара. В её движениях чувствовалась сноровка бывалого бойца, пережившего не один бой. Правда, это мало кого спасало один на один от охотника, находящегося в своей стихии. Как только логика движений противника окажется разгадана – человеку или другому Живому – придет незамедлительный конец.

Обычно для этого хватает нескольких секунд.

Легкое движение лезвия – и два фиолетовых огонька внезапно пропадают из видимости.

– Я, кажется, забыла представиться, – раздался голос позади Сталкера. – Л… – она на миг осеклась, но закончила: – Луна.

– Имя моей пищи, – прорычал Баланар, прислушиваясь к шагам внезапно исчезнувшего противника, – меня не интересует.

Несмотря на неестественную тьму, в которой даже Луне было затруднительно что-либо разглядеть, когда одна из всадниц попыталась воззвать к Селемене, падающие лунные лучи дали достаточно света, чтобы увидеть всё, что нужно. А остальное особо и не требовалось: бывшая разбойница в этом лесу могла ориентироваться с закрытыми глазами, да и драться вслепую было не впервой. Тем более, когда ты видишь силуэт противника – и запомнил его слабые точки и уже нанесенные ему травмы.

Противник был силен и мог убить её с одного удара. Однако чудовище было ранено, и его движения стали чуть более медленны, чуть более предсказуемы.

«Если оно истекает кровью – его можно убить».

Простая логика: не может быть, чтобы существо, в чьих жилах течет кровь, было древнее Живых и Старших Богов. Следовательно, она имеет дело не с чем-то сверхъестественным, а всего лишь с очень сильным разумным монстром. Да, одна ошибка, секундное промедление – и ей конец. Она не собиралась кидаться в лобовую атаку, как это сделали полегшие на её же глазах соратницы. К слову, она не досчиталась нескольких из них...

«Если оно дышит – у меня есть шанс».

Пальцы сжимали рукоять зачарованного кинжала. Шансы ненадолго сравнялись: противник её не видел, только слышал шелест травы и звук дыхания.

«Проблема только в том, что это всё верно и в обратную сторону».

Баланар резко развернулся, и крыло чудовища распахнулось прямо над ней. В темноте оно казалось просто чёрным гигантским пятном, на фоне которого… зияла дыра другого оттенка чёрного. Даже если крылатый вдруг залечивает свои раны – это ненадолго ограничит его маневры вроде броска, с которого он начал схватку. Главное, чтобы Нове не приспичило кинуться защищать свою хозяйку: если ранят пантеру, это ударит и по самой Луне, как ударило по Лейле. Ноги человека не приспособлены к такому стремительному бегу, как у пантеры, однако без гигантской кошки храмовница была не ограничена в движениях.

– Хочешь поиграть в прятки, всадница Селемене? – казалось, что чудовище смотрит прямо сквозь Луну. – Я тебя слышу! – рявкнул он, обрушиваясь на то место, где только что стояла боец, и вновь находя лишь пустоту. Шаг назад, два шага в сторону: главное вовремя предсказать движения исполинского силуэта. – Ты думаешь, тени тебя спасут?

Тишина его напрягала. Его противница слишком внезапно исчезла, слившись с окружением, и теперь было слышно лишь звук её шагов, который перекрывало свистом ветра. Раздался шелест веток, краем глаза Баланар заметил их движение в стороне: его медленно обходили.

«Какая наивная».

Распрямившись в полный рост, сложив крылья – левое неприятно онемело и ныло, – монстр встал, прислушиваясь к еле различимым даже для него звукам. Невидимость не может длиться вечно: он уже встречался с такими артефактами наподобие зачарованного ножа. Их действие так или иначе было ограничено. Рано или поздно покров теней сойдет с его обладателя, если тот не выдаст себя сам. Луна не убегала. Значит, ей оставалось только одно – попытаться атаковать и обнаружить себя. А как только она покажется – ей конец.

Шорох раздался прямо за его спиной.