The Nocturnal Ones

Всадница внимательно смотрела по сторонам, выглядывая среди плетения веток и листвы ту самую тень. Ощущение, что опасность близко, будоражило её, заставляя сердце воодушевленно колотиться в предчувствии жестокой схватки. Она полностью отдавала себе отчет, что может погибнуть. Но всадница никогда не боялась, даже когда стояла в шаге от смерти.

«Я заставлю саму Смерть бояться меня», – как-то раз пошутила она, лежа у знахаря после одного сражения. Целитель сказал, что надо быть феноменально везучим человеком, чтоб пережить подобные, несовместимые с жизнью травмы, и ещё и суметь дождаться помощи.

Пора было узнать вновь, насколько она близка была к истине в этих словах.

Нова резко остановилась. Несколько камней полетело с обрыва вниз в озеро. Ветер свистел в деревьях, облака на небе рассеивались, обнажая чёрное полотно с крупными звездами и сияющей полной луной. Подняв на свою «тёзку» взгляд, Луна вдруг сощурилась. Ночное светило, обычно серебристое или золотистое, в этот миг казалось бледно-красным, словно запачканном в плохо стертой крови. Шелестящий в кронах ветер завывал всё громче и громче, словно побитый пёс, и в его вое терялись голоса соратниц.

Холодок прошел по позвоночнику, стискивая ледяные пальцы на нём. Рядом кто-то был – и ощущение чужого присутствия било по нервам как по натянутым струнам. Вот только у этого инструмента были очень прочные струны.

Спрыгнув с Новы, Луна огляделась. Знакомый пейзаж. Чуть правее и ниже по обрыву над озером виднелись руины лагеря: каменно-деревянные поросшие остовы блестят среди зарослей, успевших вырасти за несколько прошедших лет. Вот уходящие к небу высокие-высокие разлапистые деревья, вот озеро, вон там поросшая дорога дальше в лес.

– Луна! – окликнула её Лейла ещё раз…

И в наступившей внезапно абсолютной тишине, давящей, раздался истошный вопль, полный боли, закончившийся характерным звуком рвущегося на части тела.

Выругавшись про себя и кинув Нове «стой тут», Луна побежала обратно туда, где остался её отряд, на ходу вынимая из скрытого кармана в сапоге кинжал. Ей что-то ненавязчиво подсказывало, что ножиком и даже глейвами монстру она ничего не сделает, но ей ли не знать, как переворачивает порой дело с головы на ноги обратно прицельно пущенное лезвие, попавшее куда надо...

Несколько всадниц шарахнулись в разные стороны, когда было уже поздно. Спрыгнувший откуда-то сверху силуэт – и через миг их соратницу разорвало на две половины, отшвырнутые к деревьям.

Над вывалившимися на траву внутренностями возвышалась гигантская тень, медленно расправляя не менее огромные крылья. Во мраке, нереально густом и вязком, полыхали зеленые огни глаз. Виднелась распахнутая вертикальная пасть и длинный язык, слизывающий кровь с морды. Кто-то громко закричал, в тварь полетели несколько стрел и глейв. Однако прицелиться в таком мраке было практически нереально, а существо с невероятной для его габаритов скоростью кинулось вбок – и скрылось за деревом. Как оно умудрялось маневрировать, не задевая ничего крыльями, оставалось вопросом. На несколько мучительно долго тянущихся секунд монстр пропал из виду. Девушки озирались, готовые к атаке с любого направления, зверюга убитой отчаянно рычала, обезумевшая от ярости, жаждущая увидеть убийцу – и кинуться в заведомо проигрышный бой.

Страх. Склизкий отвратительный страх играющими тенями заползал изнутри и заставлял руки предательски трястись. Всадницы оборачивались на каждый шелест, безуспешно вглядываясь во мрак. Кто-то вполголоса молился – но луна на небе уже скрылась за случайным облаком, словно сама богиня отвернулась от них, не желая смотреть на эту бойню.

Отвернулась тогда, когда им так нужна её помощь…

– Где же эта падла Луна, – прошипела Лейла, перехватывая глефу поудобнее и озираясь по сторонам. – Неужто сбежала…

Она поймала взгляд одной из бойцов. Широкие от ужаса глаза, в которых… отражалась возвышающаяся за спиной предводителя крылатая тень.

Выматерившись, Лейла резко отвалила в сторону, спрыгивая со своего зверя и перекатываясь, уже на земле отбивая лезвием глефы от себя когтистую лапу. Брызнула кровь, раздался громкий рык.

Глаза человека и ночного монстра на миг пересеклись.

То же самое чувство. Только усиленное в разы.

Секундное оцепенение, когда чувство реальности отступает на второй план, тая под накрывшей с головой волной ужаса. Чувством, что к тебе со всех сторон тянутся когтистые тени, словно откуда ни возьмись возникают тысячи летучих мышей, впиваясь в тело, погребая под своей массой.

Обман.