The Nocturnal Ones

Всадница в последний момент кинула наугад лезвие глейвы, выхваченное с пояса, но то лишь свистнуло в опасной близости от Баланара, кинувшегося уже в лобовую атаку. Поняв, что от этой атаки она уже не успеет увернуться, Луна предприняла последнюю попытку уйти в тень.

Секундная темнота, резкий удар…

На лицо хлестнула кровь. Луна не сразу поняла, что лежит на спине. В глазах рябило, голова звенела от слишком резкого столкновения с землёй. Её кинжал лежал рядом на траве, в паре метров от неё. Там же где и поднимающийся вновь на ноги монстр, через всю ключицу которого пролегала глубокая кровоточащая рана от удара. Всадница попыталась вскочить, но тело скрутила резкая боль. По плечу текла кровь от косого удара когтей, выбившего кинжал. Кое-как, шатаясь, поднявшись, Луна потянулась к последнему оружию: оставшейся глейве за поясом. Руки не слушались. Тело не слушалось.

Сквозь застилающий глаза туман всадница увидела за деревьями Нову. Пантера не вмешивалась. Она ждала. Она чего-то до сих пор ждала…

- Проклятье…

Сталкер, в отличие от всадницы, встать не смог: не позволили раны, не позволила слабость. Все силы ушли на последний рывок, и сейчас Баланар не мог пошевелиться, удерживаясь только чтобы не упасть вновь. Выбитый кинжал лежал прямо у руки, упершейся в землю.

Если человек попытается взять кинжал – он её убьет. Он попытается её убить, даже если сдохнет сам.

«Реванш… ха».

Подняв голову, монстр посмотрел на противницу. Перевел взгляд на лезвие глейвы в её руке. Из-за яркого света он видел лишь сам силуэт врага, да невыносимо ярко сияющую отраженным светом полоску. И залитые кровью пальцы, что эту полоску сжимали.

Она неправильно держала оружие. Совсем неправильно.

«Люди…»

Но даже это не помешало ей в прошлый раз попасть ему глейвой в пасть. Ночью, в абсолютном мраке, непроглядном для людей.

Один бросок – и ему конец. Она ведь не будет подходить близко, а он не сможет ни пошевелиться, ни кинуться в сторону. А где-то рядом бродит ещё её зверюшка. Хотя какая разница? Он проиграл.

Один бросок – и всё закончено. Это нетрудно – попасть в неподвижную мишень.

Кровь капала на землю, срываясь с лезвия. В глазах у Луны по-прежнему всё плыло, никак не желая проясняться, и казалось чёрно-белым. Всадница подняла руку, готовая кинуть глейву, но лезвие норовило выскользнуть из скользких от крови пальцев, дрожащих от сводящей руку боли.

Всего одно движение…

- Ты неправильно её держишь, – раздался сиплый голос Баланара.

Монстр уже не смотрел на неё, его взгляд устремлен был куда-то за деревья.

- Что?

Рука застыла. Луна сморгнула пару раз, но всё по-прежнему расплывалось, и в ушах по-прежнему шёпотом раздавалось эхо её собственного голоса; всадница точно не была даже уверена, что слышала слова чудовища, а не мерещащийся ей звук, отголосками раздающийся со всех сторон.

- Глейву неправильно держишь, – закашлялся монстр, чуть дернув крылом. – Если ты хочешь меня убить… хотя бы это сделай правильно.

«Неужели Ты послала эту женщину добить меня? После стольких веков…»

Несколько мгновений тишины. Сталкер закрыл глаза. Хотя, действительно… какая уже разница, как это случится. Он не боялся смерти. Его просто до горечи смешило, что она будет настолько нелепой. Что его, спустя тысячелетие, если не больше, убьет… человек. Человек из культа его богини. Наверняка искаженного до неузнаваемости. Хотя, а как иначе?.. ведь они даже Её не слушаются. А Селемене снова ничего не скажет. Как и всегда.

Звон падающего на камни лезвия нарушил гробовую тишину.

- Сейчас Селемене не услышит ни меня, ни тебя, – послышался хриплый голос женщины. – Ей всё равно, как мы умираем. Этого всё равно никто не увидит, так какая разница?

В её по-прежнему уверенном тоне отчего-то не было той насмешливости, выводящей его из себя. Звук шагов, неловких, нетвердых: она сама еле держалась на ногах. Когда Сталкер вновь открыл глаза, женщина сидела на корточках в опасной от него близости, смотря в «лицо». Холодный сухой взгляд фиолетовых глаз.

Кинжал лежал на земле между ними, но она не спешила его поднимать.

- Ты тоже в неё веришь? – спросила всадница.

Она совершенно не боялась его. Понимала, быть может, что у него не хватит сил даже ударить на опережение. Или просто ей неведомо было понятие «страх» – иначе почему она не боялась его, как другие? Безумная. Сумасшедшая.

Как и все, кто когда-то носил это имя…

- Какое тебе дело, всадница Селемене?

- Не знаю, – в голосе Луны вдруг проклюнулись беспечные и насмешливые нотки. – Вдруг ты знаешь, как правильно держать глейву, раз тебя расстраивает то, как держу её я?

«Как же это всё нелепо…»

- А если серьезно, – всадница потянулась к кинжалу, не отрывая взгляда от жёлтых глаз монстра, – у нас запрещены убийства между своими.

«Неужели это правило сохранилось?»

Её пальцы сжались на рукояти.

- И вас послали меня убить.