The Nocturnal Ones

- Я даже не знаю, где это, но, по всей видимости, это на другом краю света, – заметила она всё так же негромко и отчего-то извиняющимся тоном. – А руины, где находили похожие рисунки… про них совсем мало написано. Говорят, что при раскопках нашли целые города, и поселения эти не были заброшены, а были уничтожены чем-то очень сильным и, похоже, в течение короткого промежутка времени, – девочка с трудом повторяла отдельные формулировки, по-видимому, почерпнутые из какого-то свитка или книги. – Но большая часть полуострова и сами города находятся под толстым пластом земли. И там, судя по всему, очень опасное место, потому что раскопки пришлось срочно прекратить, а всей группе магов и исследователей убраться оттуда. Причины… я не нашла. Слишком мало написано. Но да, там были рисунки, которые, по описанию, очень походят на то, что я видела в святилище. Правда, всего лишь по описанию, я могу ошибаться. Мне показалось, что они связаны. Наверное.

Города, которые сравняли с землёй…

Ещё одна деталь паззла встала на своё место. Оставалось выяснить, какая – и где искать следующую.

- В любом случае, – хмуро сказала Луна, – спасибо за информацию.

Похоже, ей будет что спросить у Баланара кроме того дурацкого вопроса про «как правильно держать глейву». Если, конечно, встреча состоится – и им обоим удастся её пережить. Снова.

Episode 8. Retrospective

Примечание к части

**Soundtrack:**

Yuki Kajiura – Secret Game

**Примечание:**

«Retrospective» – «Ретроспектива» (взгляд в прошлое)

Половину лунного цикла спустя

Луна хмуро разглядывала своё отражение в зеркале, не узнавая его. Недавно ещё чёрные волосы, в которых изредка мелькали серебряные пряди, теперь уже наполовину были окрашены в серебро. Этот цвет неприятно напоминал раннюю седину, вызывая неприятные ассоциации. Одернув воротник комбинезона – эта форма рядового бойца стала уже привычной, хотя и по-прежнему неудобной и, на взгляд всадницы, слишком броской, – она направилась к выходу из комнаты. Вечер подходил к концу, и мир потихоньку начинал терять цвета, проваливаясь в объятия ночи.

Приближалось новолуние и в открытых переходах храма было очень темно.

Для всех, кроме Луны: она по-прежнему чётко видела во тьме, и зрение её не теряло цветность. Выйдя из коридоров под открытое небо, всадница некоторое время стояла, прислушиваясь к тишине. Издалека доносились отголоски пения, и хоть слух не мог различить голоса и слова, но сама мелодия, её ритм казались смутно знакомыми. Было ощущение, что когда-то давным-давно – чего быть не могло, – храмовница слышала уже этот напев, но не могла понять, где. Вокруг никого не было: слишком ранняя ночь, большая часть народа либо ещё спит, либо не вернулись ещё из Леса с дневного обхода. И в этой тишине пение раздавалось неуловимым далеким звуком, пропадающим в шелесте ветра.

Песнь явственно доносилась с площадки для молитв. Половину цикла назад всем храмом там молились за упокой душ погибших в битве с монстром. Луна стояла тогда в отдалении ото всех, молча. Не то, что она не запомнила слов, хоть и лучше было прикинуться, что она вообще ничего не понимает. Ей казалось все это в корне фальшивым, неправильным. Трупы мертвецов гнили в сырой земле далеко отсюда, если не были сожраны. Их амулеты – кроме одного, что был отдан стражнице, – были сожжены в знак очищения. Луна поглядывала на стоящую также в тени стражницу, бледную как мел, перебирающую в пальцах именной амулет. Когда Мирана после погребальной песни начала произносить речь, всадница молча ушла прочь, по пути как бы невзначай пройдя мимо девчушки с поста стражи, не глядя хлопнув её по плечу.

Как когда-то своего подчиненного: мол, жизнь продолжается, пойдем. Какой смысл лить слезы по умершим, ты их не вернешь. Какой смысл оплакивать своё прошлое, обратно пути нет. Сухо попрощайся с ним – и забудь.

Сейчас песнь доносилась оттуда и, несмотря на плохую слышимость, звучала действительно знакомой, словно с детства въевшейся в память. Но кому только могло прийти в голову молиться, когда до новолуния остались всего сутки? Как говорили Луне, когда она только вступила в орден, запрет на любые молитвы в новолуние – «знак траура по умершей луне». Звучало нелепо, но соблюдалось неукоснительно.

Но, в конце концов, конец цикла только следующей ночью.

Нова ждала Луну у ворот храма: сегодня предстояло отправиться обратно в Юго-Восточный Лес, и кто знает, вернется ли она оттуда. Нова ждала. Однако всадница, петляя по лабиринту храма до выхода, всё же решила по пути заглянуть на площадку. Чем ближе она подходила к источнику звука, тем чётче различались слова, и тем более поражалась Луна про себя. Незнакомые слова – и язык незнакомый, так откуда она знает этот напев? Почему так легко угадать следующий звук, и губы невольно начинают шептать его следом, хотя сознание отказывается переводить слова?