The Phoenix (СИ)

Но это не шутка. Это Аннабет. Ее выпирающие ключицы, изгиб шеи, шрамы на солнечном сплетении. Это ее запах, ее сбивчивое дыхание, высоко вздымающаяся грудь. Черт. Я видел ее в таком виде тысячи раз, пока мы пытались выбраться из Тартара, но по какой-то странной, дикой и непонятной мне причине, я и не задумывался о том, что это может быть красиво. Что это может вызвать такую реакцию… Все тело будто прожигают сотни раскаленных игл. От боли меня должно бы свернуть пополам, но ее нет.

– Я… я… хотел поговорить о… Для начала подумал… а сейчас думаю, да ну его…

В разговорах с Воображалой я часто чувствовал себя полным идиотом. На этот раз я превзошел самого себя – это был крах.

– Для начала, – смущенно улыбается она, – попробуй вздохнуть.

Она пытается шутить. Как хорошо, что это Аннабет, а не какая-либо другая девчонка. Да и можно ли ее назвать девчонкой? Она стала слишком взрослой.

– Ты забыла надеть майку, – выдаю я.

Серые глаза смотрят на меня с испугом, недоверием.

– Нет, Перси. Не забыла.

– То есть… Ты хочешь…

– Да.

– Ты уверена? Может, ты подумаешь еще…

– Да. Я уверена.

– Неожиданно просто как-то… Ты пила, нет?

– Ох, Джексон, с каких пор ты так много болтаешь? – грубо отрезает Воображала.

Я понимаю, что сделал что-то не так, но вместо того, чтобы разозлится, Аннабет сокращает расстояние между нами и целует меня. Требовательно, жадно. Когда она прижимается ко мне все еще влажной от дождя кожей, я чувствую тот самый огонь, что захлестнул меня самого. Она накрывает ладошками мое лицо, а я… Сравнимо это только с амброзией тающей во рту. Будто съел слишком много, пылаешь заживо, но отчего-то испытываешь только...

Наслаждение. Да, так это, наверное, называется. Мой мозг мало руководил процессом, потому что как только я отхожу от оцепенения, с ужасом понимаю, что мои руки с привычной талии девушки сползли к ее бедрам. Аннабет прерывает поцелуй и снова прожигает меня недоверчивым взглядом.

– Я была достаточно убедительна? – слабо вздохнув, спрашивает она. – Рано или поздно, это должно было случится…И я подумала… Мы столько пережили, столько вынесли… Что если все снова случится? Смерть? Боль? Тартар? А я не была с тобой… По настоящему…Мне ведь никто больше и не нужен кроме тебя, Рыбьи Мозги…

Слова даются ей с огромным трудом. Она едва шевелит губами, прерывая свою речь, одиночными, сиплыми вздохами. Полутьма придает ей еще более задумчивое, виноватое лицо. Словно это все неправильно и она делает это только потому, что это логически объяснимо.

– С каких пор ты так много болтаешь, Чейз. Не заткнешься, и ни какого тебе секса, – хрипло отвечаю я.

Она снова благодарно улыбается. А я пытаюсь вернуть поцелую прежний нежный, трепетный вид. Да только куда мне, когда меня изнутри сжигает ласкающее чувство восторга, а ее рука требовательно стягивает ткань моей промокшей футболки. Аннабет уж сильно расхрабрилась, раз ее язык, словно борется с моим, если мы вообще раньше практиковали это …

Я разрываю поцелуй, чтобы вдохнуть, но, кажется, это был стон неудовольствия. Мои губы спускаются к ее шее, и я чувствую на своих губах бешенный, замирающий ритм ее сердца. Не уверен, что мое собственное вот-вот не выпрыгнет из груди. Пальцы Аннабет впиваются в волосы, и сквозь оглушающий пульс я слышу ее слабый, приглушенный стон. Что-то во мне натягивается словно струна и лопается, заставляя чувствовать себя более решительно. Терпение ли? Желание? Только знаю, что не выдержу без нее и секунды. В сознании давно сформировалась мысль: «Я хочу ее».

Почему-то я уже знаю, что до кровати идти намного дольше, чем до заваленного коробками стола. Я подхватываю ее на руки, а Аннабет замирает, и, словно соглашаясь, продолжает настойчивый поцелуй.

И это даже вызывает гордость – я веду себя как профессионал в этом деле. Усаживая девушку на край стола, попутно сбрасывая мешающие коробки, я успеваю ловить ее восторженные взгляды, чуть слышные стоны. На деле же меня бьет мелкая дрожь, внутри помимо желания леденеет страх. Я пытаюсь вспомнить хоть что-нибудь важное о сексе, но кроме средства защиты на ум ничего не приходит.

Ее рука проникает под влажную ткань футболки, проводя по спине одними подушечками пальцев. Дразнит. Всегда дразнила. Я чувствую, как вслед за ее движениями по спине расходятся стайки мурашек, а тело начинает захлестывать волны желания.

Я на пределе. И когда я осознаю это, рука нашаривает дурацкие крючки на ее бюстгальтере. Аннабет мгновенно замирает, напрягается и отрывается от меня. В серых глазах плещется недоверие и растерянность. Логически она смогла объяснить то, чем собирается заниматься, но в душе… Она по-прежнему не уверена, если вообще когда-нибудь согласится на это. Я улыбаюсь и целую ее в полураскрытые губы. Однажды мы сможем это сделать, но не сегодня.

Не тогда, когда это веление механизмов в ее голове, а нее ее самой. Она решила, что я монстр, что не сможет прожить без секса?

– Что… почему ты остановился?

Я накидываю на ее плечи свой свитер, что валялся на столе. Аннабет все еще прерывисто дышит, а взгляд серых глаз затуманился пеленой желания.