The Routledge Handbook of Philosophy of Animal Minds

Нет никаких сомнений в том, что эти дети очень неполноценны в плане поведения. Но помимо видимого удовольствия, они также иногда чувствуют боль, потирая место, которое ударили или ущипнули. Это проявляется в мимике, например, в морщинах, гримасах и вздрагиваниях у 14 % детей; в вокале, например, в плаче, криках и воплях у 78 % детей; и в телодвижениях, например, в извиваниях, отдергивании и испуге у 4 % детей. Конечно, их поведение не похоже на поведение тех немногих детей, у которых врожденная нечувствительность к боли. Эти дети игнорируют раздражители и не чувствуют боли, в результате чего ведут себя так, как будто ничего страшного не произошло, что иногда приводит к ужасным последствиям. Один из таких детей, Габби Гинграсс, выколол себе глаз и прокусил десны до кости, когда у нее прорезались зубы. Она также вывихнула челюсть, никого не предупредив, и в результате занесла инфекцию.

Так что, как минимум, даже не совсем очевидно, что у людей неокортекс необходим для сознания и, в частности, для боли. А как насчет других видов? Здесь стоит обратить внимание на птиц. У птиц отсутствует неокортекс. Тем не менее они демонстрируют очень сложное поведение, схожее с нашим. Что же происходит у птиц на нейрофизиологическом уровне? Недавно было выдвинуто предположение, что в мозге птиц и человека есть гомологичные клетки (то есть клетки, имеющие общее эволюционное происхождение), которые опосредуют сходство поведения. Но как это может быть, если у человека есть неокортекс, а у птиц он отсутствует? Этот вопрос становится еще более загадочным, если мы подумаем о неокортексе так, как его часто описывают - как об уникальном компоненте мозга млекопитающих, не имеющем предшествующей истории.

Решение головоломки заключается в том, что неокортекс не появился у млекопитающих по волшебству. У млекопитающих произошло то, что определенные типы клеток, присутствующие в мозге не-млекопитающих и существовавшие сотни миллионов лет, были сгруппированы в слои и образовали ламинарную структуру коры головного мозга. Вот что действительно ново. Но составляющие типы нейронов и микросхемы не новы - или, по крайней мере, так предполагалось в последнее время, восходя к более ранним предположениям Картена в 1960-х годах (Karten and Hodos 1967; также Karten 1997).

Соответствующие клетки у птиц сохраняются в структуре, значительно отличающейся по форме от неокортекса, известной как дорсальный желудочковый гребень (DVR). Клетки в DVR обладают теми же физиологическими свойствами, что и клетки коры головного мозга (Dugas-Ford et al. 2012). Недавно была выдвинута гипотеза о том, что подобную структуру клеток можно найти и в переднем мозге рыб (Ito and Yamamoto 2009).

Итог: тот факт, что у рыб отсутствует неокортекс, сам по себе не означает, что предпочтение отдается самой простой гипотезе, а именно, что рыбы, как и мы, чувствуют боль или что-то очень похожее на нее. Это потенциальное поражение можно объяснить следующим: а) пример птиц показывает, что клетки, гомологичные клеткам неокортекса, могут присутствовать и без неокортекса, и, по крайней мере, по мнению некоторых ученых, у рыб есть такие клетки и аналогичная микросхема в переднем мозге; и б) не ясно, нужна ли такая структура в мозге вообще, даже в случае человека, учитывая пример некоторых декортикатных детей - действительно, похоже, что это не так.

Поэтому я думаю, что для нас рационально предпочесть мнение о том, что у рыб есть чувства, мнению о том, что у рыб их нет. Конечно, чувство, на котором я сосредоточился, - чувство боли - филогенетически фиксировано. Это не относится к так называемым "вторичным эмоциональным переживаниям", например, чувству оскорбления или угрызениям совести. Мы не утверждаем, что рыбы способны испытывать эти переживания.

Есть еще одна линия сопротивления утверждению, что у рыб есть чувства. Она заключается в следующем.

Концепты должны иметь чувства

У рыб нет понятий

Итак,

У рыб нет чувств.

Если бы этот аргумент был обоснованным, он бы опроверг вывод о существовании чувств у рыб и, в частности, боли (в случае с B).

Однако этот аргумент неубедителен. Совсем не очевидно, что рыбам не хватает понятий, даже если им не хватает наших понятий. В конце концов, они ведут себя довольно разумно. И есть доказательства того, что они могут рассуждать транзитивно (Grosenick et al. 2007).

Первая предпосылка также весьма сомнительна. Как отмечалось выше, чувство боли (и многие другие чувства) закреплены в человеке биологически. Естественно, они воспринимаются как филогенетические состояния, ответственность перед которыми не требует обучения. Таким образом, для многих чувств, похоже, не требуется концепций.