The Routledge Handbook of Philosophy of Animal Minds

Мы надеемся, что нам удалось показать, что прагматические асимметрии, отмеченные Фитчем (2010) и Уилером и Фишером (2012), по крайней мере, с точки зрения грицевских подходов, имеют лишь косвенное отношение к изучению эволюции языка. Непризнание этого факта может подорвать нашу интерпретацию сравнительных данных, поскольку двусмысленное использование ярлыка "прагматика" рискует замаскировать глубокие различия между двумя концепциями задачи исследования языковой эволюции. Например, согласно карнаповской концепции прагматики, существующие формы общения животных могут казаться более непрерывными по отношению к языку, чем согласно традиционной грицевской концепции. Именно поэтому Томаселло, Скотт-Филлипс и другие утверждали, что общение животных не проливает свет на происхождение языка и что для эволюции языка необходимо появление в филогенезе совершенно новой формы общения, предполагающей способность действовать с коммуникативными намерениями и понимать их.

Мы считаем, что для исследования эволюции языка сейчас лучше всего было бы задаться вопросом о том, что могло бы стать подлинными предшественниками грицевской коммуникации, и поискать доказательства существования таких предшественников в коммуникации животных. Один из способов продолжить это направление исследований (его поддерживает Бар-Он 2013 и глава 28 данного тома) - рассмотреть, какие формы языка (или протоязыка) могли возникнуть в филогенезе благодаря работе негрицевских механизмов и до появления способности производить и понимать высказывания с коммуникативными намерениями. Распознавание форм коммуникации животных, таких как экспрессивная коммуникация, которые в определенных (но не во всех) отношениях напоминают грицевскую коммуникацию, и выявление негрицевских механизмов (таких как онтогенетическая ритуализация, добровольный контроль и подражание) может дать ценные сведения о возникновении человеческой коммуникации в филогенезе.

Альтернативный подход (Moore 2016a, 2016b, 2016c) утверждает, что классические интерпретации переоценивают социально-когнитивные способности, которые требует грицевская коммуникация, и что, пересмотрев требования грицевской коммуникации, уместно заключить, что человекообразные обезьяны уже являются грицевскими коммуникаторами. При таком подходе другие примеры грицевских коммуникаторов в животном мире могут оказаться не такими уж редкими, что делает изучение коммуникации животных напрямую связанным с пониманием эволюции языка.

Эти разные подходы к изучению предшественников или ранних форм грицевской коммуникации вполне могут быть скорее взаимодополняющими, чем несовместимыми. Действительно, в исследованиях эволюции языка может быть несколько разных путей к прогрессу. Все подходы могли бы выиграть от более тонкой характеристики различных асимметрий, существующих в системах коммуникации животных, а также от более тонкого понимания того, что подразумевает подход к эволюции языка, основанный на прагматике.

 

Глава 28. Коммуникативные намерения, экспрессивная коммуникация и истоки смысла

Дорит Бар-Он

Даже беглый взгляд на литературу по коммуникации животных показывает, что, согласно доминирующей точке зрения, теоретическая задача объяснения эволюции языкового значения должна пониматься в (по крайней мере, приблизительно) грицевских терминах. Обозначив некоторые трудности грицевского подхода к возникновению значения, я мотивирую альтернативную концепцию объяснительной задачи, которая фокусируется на потенциале негрицевской, экспрессивной коммуникации для освещения истоков значения. Эта концепция не только кажется этически правдоподобной и философски убедительной, но и делает головоломку языковой эволюции более поддающейся решению, рассматривая осмысленность как многогранный феномен с потенциально дивергентными эволюционными корнями.

 

Грицевский подход к происхождению смысла