The “Russian” Civil Wars, 1916–1926: Ten Years That Shook the World

Этот "захват власти" начался 1 марта 1921 года, когда общее собрание матросов Балтийского флота, состоявшееся на Якорной площади в Кронштадте, одобрило Петропавловскую резолюцию и изгнало представителей советского правительства, премьера М.И. Калинина и Н.Н. Кузьмина (главного комиссара Балтийского флота). Калинин и Кузьмин (а также еще около 200 большевиков) были впоследствии арестованы восставшими, которые 2 марта 1921 года избрали Временный революционный комитет (из шести гражданских лиц и девяти матросов) под председательством С.М. Петриченко. Советское правительство ответило серией ультимативных требований, требуя освобождения своих делегатов и прекращения восстания, которое оно тенденциозно назвало "эсеро-черносотенным" по духу и "несомненно подготовленным французской контрразведкой", утверждая, что во главе "мятежа" стоит "белый генерал [В.Н.] Козловский", один из военных специалистов, которых Троцкий поставил во главе артиллерии на острове. Однако, будучи явно и терпеливо твердыми в своей приверженности советской власти (хотя и "без коммунистов") и ни разу не сославшись на Учредительное собрание, требования кронштадтцев, конечно, не были "контрреволюционными" в этом смысле и, похоже, в меньшей степени вдохновлялись популистскими (эсеры) или социал-демократическими (меньшевики) идеями, чем анархизмом и либертарно-коммунистическими, Хотя последующие (и продолжающиеся в Интернете) попытки анархистов и либертарных коммунистов объявить кронштадтцев исключительно своими собственными довольно сильно замутили воду в этом отношении. Некоторые моряки, похоже, также были вдохновлены сочувствием к тяжелому положению крестьянства в Тамбове, на Украине и в других местах, с которыми у многих были семейные связи. Среди них был и сам Петриченко, о котором газета New York Times 31 марта 1921 года писала: "В течение многих лет то, что происходило дома, пока мы были на фронте или в море, скрывалось большевистской цензурой. Когда мы вернулись домой, родители спросили нас, почему мы сражались за угнетателей. Это заставило нас задуматься". Кроме того, безусловно, существовали очень локальные кризисы, связанные с личным составом, администрацией и моральным духом Балтийского флота: они были специфичны для флота, который почти полностью находился в порту, в условиях строгой царской, а затем советской дисциплины (ведь управление большим кораблем требует дисциплины, порядка и иерархии при любой политической системе) и служили для усиления реакции моряков на общую ситуацию в Советской России.

Когда повстанцы отказались выполнить требования правительства (хотя Калинину и Кузьмину было разрешено покинуть остров), 7-я Красная армия под командованием М.Н. Тухачевского (опять же привлеченного специально для решения внезапной чрезвычайной ситуации) 7-8 марта 1921 года начала наступление на Котлин. Однако эта атака была подготовлена наспех - опасения, что лед вокруг острова скоро растает, сделав его практически неприступным, придали ситуации особую остроту - и около 10 000 советских бойцов (с 85 полевыми орудиями и 96 пулеметами) были отбиты у повстанцев (имевших 280 полевых орудий и 30 пулеметов). Кронштадтцы также смогли использовать вооружение двух дредноутов в Кронштадтской гавани, каждый из которых был вооружен двенадцатью 304-мм (12-дюймовыми), шестнадцатью 120-мм и восемью 75-мм орудиями, хотя в бою можно было использовать только около половины этих орудий из-за ориентации, в которой стояли на якоре неподвижные, затертые льдами корабли. Кроме того, несмотря на присутствие войск ЧК и блокирующих отрядов для вытеснения их на лед, некоторые красные части взбунтовались и выразили симпатию к кронштадтцам, заявив даже, что хотят быть кронштадтцами! Среди мятежников выделялись бойцы трех полков якобы небезызвестной 27-й Омской стрелковой дивизии (бывшей части 5-й Красной армии, названной так за роль в разгроме Колчака и взятии его столицы), которой когда-то командовал почитаемый в то время (а позже осмеянный) красный мученик В.И. Чапаев. Это шокировало красное командование, поскольку 27-я была первым выбором Тухачевского в качестве головного корабля для атаки на остров. Десятки этих мятежников были казнены.