The Sassoons: The Great Global Merchants and the Making of an Empire

Хотя обе фирмы инстинктивно избегали предавать размолвку огласке, бывали случаи, когда одна сторона считала, что другая зашла слишком далеко. Так, например, Дэвид Сассун и Ко обратились с письмом к редактору "Северокитайского вестника" с жалобой на некоего китайского служащего, который, как утверждалось, предоставил редактору и господину Э. Д. Сассуну подробную информацию "о нашем опиуме и других деталях нашего бизнеса", а также обвинил редактора в том, что тот дал взятку их служащему за эту информацию. Журнал опубликовал жалобу и ответ редактора, в котором он опроверг это утверждение, указав, что его сотрудник состоял на службе у Э. Д. Сассуна в течение последних двух лет и что сведения о прибытии и отправлении пароходов и количестве перевозимого ими опиума "никогда не были информацией, которая не была бы открыта для всех интересующихся". Он добавил: "Ни я, ни господин Сассун не имели ни малейшего представления о том, что этот человек находится исключительно в вашем распоряжении". Очевидно, китайский служащий воспользовался расколом, чтобы получать зарплату от обеих конкурирующих фирм.

Независимо от того, было ли это его намерением или нет, Элиасу удалось разгневать Абдаллаха так, как мало кому удавалось. В одном из писем Абдаллах сообщил Сулейману, что Элиас снова написал ему о возврате морских сборов, и упомянул, что ему надоел шквал писем Элиаса на эту тему. Сулейман, как всегда уравновешенный, посоветовал ему не обращать на это особого внимания, поскольку Элиас по натуре пессимист и склонен к постоянным жалобам. Несколько неурегулированных вопросов, связанных с их наследством, усугубили вражду и подозрительность. Через три года после смерти Давида выяснилось, что имущество, которое он завещал багдадскому Альянсу исраэлитов, чтобы они могли превратить его в школу, на самом деле не было завещано. Некоторые братья предложили подарить это здание учебному заведению и назвать его именем Дэвида, но, похоже, соглашение не было достигнуто сразу, поскольку Элиас хотел знать, как будет управляться благотворительная организация и кто будет ею "руководить".

Однако всякий раз, когда сделка с участием E. D. Sassoon & Co. проходила неудачно, следовали упреки или тонкие обвинения в плохом управлении. Обида на Элиаса также никогда полностью не рассеивалась. Спустя десять лет после разрыва Абдалла скорбел о том, что его брат остается таким же скупым, как и прежде:

Несмотря на то что мой брат, да хранит его Господь, стареет, его жадность не знает предела. Он занимается многими делами, которые не принесут ему (и Сассунам) доброго имени. Я понятия не имею, зачем он это делает, если у него теперь так много денег. Я поддерживаю идею написать банкам, что у Э. Д. Сассуна хорошая репутация, но меня беспокоит, что банк может подумать, что у нас есть свой интерес, помимо защиты имени семьи.

Спустя десятилетия обе фирмы продолжали следить за бизнесом друг друга. В письме от 1889 года, через восемь лет после смерти Элиаса и перехода бразд правления к Джейкобу, Лондонский дом сообщал: "Э. Д. Сассун подражает нам: что бы мы ни покупали, они покупают, чем бы мы ни торговали, они стремятся торговать, даже если зарабатывают меньше денег".

Враждебность ощущалась как вверх, так и вниз по иерархической лестнице двух фирм, особенно в первоначальной компании. Переписка между более младшими сотрудниками в последние годы 1860-х годов свидетельствует о значительном беспокойстве по поводу их будущего и доходов. В конце концов, многие из них покинули свою общину и родственников в Багдаде, чтобы начать новую жизнь на Востоке, надеясь, что однажды они смогут последовать за Дэвидом Сассуном и сколотить большое состояние. Один из высокопоставленных служащих в Бомбее написал Сулейману в Гонконг, чтобы пожаловаться на сложившуюся ситуацию:

Должен сообщить вам, что в наши дни наши доходы не такие, как в прошлом. Если мы еще больше сократим объемы торговли, вы должны знать, что у нас возникнут проблемы с расходами бомбейского офиса. И это в то время, когда мистер Элиас расширяет свой бизнес и создает торговую сеть, применяя свою жадную тактику предоставления скидок, пытаясь завоевать долю рынка за счет снижения общих цен. Если так пойдет и дальше, мы будем стоять на задворках и наблюдать за поглощением нашего бизнеса.

Обида на успех новой фирмы усилила чувство уныния, царившее во всех офисах в первое десятилетие после разделения. Пессимизм ослаб только после того, как стало ясно, что бизнес продолжает приносить прибыль, а прогнозы о том, что Элиас потеряет все, оказались ложными. Время тоже сыграло свою роль. И Абдалла, и Элиас старели, и внимание Абдаллы все больше переключалось с Востока на Запад, прочь от этого регионального конфликта.