The Sassoons: The Great Global Merchants and the Making of an Empire

Пройдет еще десять лет после этого инцидента, прежде чем Фредерик будет принят в число генеральных партнеров в 1896 году. Но это не значит, что за прошедшие годы инвестиции прекратились. За полдесятилетия, прошедшие с тех пор, как Фарха впервые вошел в офис Сассуна в качестве дублера Сулеймана, фирма расширила свою деятельность в Китае, выйдя за рамки своего основного опиумного бизнеса. Фирма была представлена в совете директоров компании Hong Kong and Whampoa Dock Company. Его председателем был Сулейман, а после его смерти председателем совета стал Шеллим Эзекиль, зять Дэвида Сассуна. Остальные члены совета состояли из представителей индийских купеческих семей. Фирма также выступала агентом багдадской компании Pulsometer Engineering Company и пыталась поставить в Бахрейн насосы, способные поднимать воду на высоту девяносто футов. Компания также пыталась получить разрешение на использование пароходов на Тигре и Евфрате для ведения возросшей торговли с Багдадом (султанский двор отклонил их просьбу, поскольку пароходы ходили бы под британским флагом, а попытки компании лоббировать интересы османов через лорда Солсбери, министра иностранных дел того времени, ни к чему не привели). Более успешно компания приобрела контрольный пакет акций пароходной компании Персидского залива, созданной в 1892 году, которая работала в портах Персидского залива.

Вызовы встречались, возможности использовались, и Фархе удавалось жонглировать всеми этими трудностями и решениями, как Сулейману. Ее внимание к деталям также вошло в легенду, и это тоже объяснялось изучением тонкостей Библии и Талмуда. Безусловно, она заслужила уважение своих сотрудников; один из них, отвечавший за строительство бунгало, о ее спецификациях стыдливо написал: "Вы правы (как это обычно бывает)". Вскоре некоторые ветераны стали сравнивать ее с прадедом Дэвидом. Она даже возродила его старое правило, которое давно отошло на второй план: Вся корреспонденция должна рассматриваться в тот же день. Под ее энергичным руководством центр власти в компании заметно сместился на восток, подальше от штаб-квартиры Сассунов на Лиденхолл-стрит, 12 в Лондоне.

Ее успехи не уменьшили обычных распрей и склок между подразделениями по поводу ассигнований и бюджетов, которые теперь входили в ее компетенцию. Почти в каждом меморандуме после смерти Сулеймана говорилось о междоусобицах между старшими сотрудниками, как членами семьи, так и нет, и их попытках выбить для себя больше обязанностей под новым руководством. Еще одним вопросом, который становился все более запутанным, было налогообложение. Представление о подоходном налоге можно получить из одной из служебных записок: В ней объясняется, что каждый партнер платил налоги индивидуально, хотя если прибыль начислялась через филиал, то платить должен был филиал. Налоговых инспекторов в Англии "не волновало, были ли налоги уплачены в Бомбее уже со сделок и инвестиций, если только [партнеры не могли] доказать, что [они] заплатили за эти прибыли или доходы в Лондоне. Позже они могут возместить двойное налогообложение, но все сборщики налогов действительно знают, что такое грабеж".

Еще менее приятным было распоряжение имуществом любимого мужа, которое было окутано бюрократией, на решение которой ушло много лет. На момент смерти Сулеймана его инвестиции включали мельницы, прядильные компании, банки, компании по продаже недвижимости и долю в Королевском яхт-клубе в Бомбее - всего более 4,76 миллиона рупий (примерно 15,6 миллиона долларов по сегодняшней стоимости). Его личные активы и активы компании были безнадежно перепутаны, а некоторые были унаследованы от других членов семьи, что еще больше усложняло дело с наследством. К концу первого года своего правления Фарха была завалена должностями директоров и председателей компаний, которые она приняла, включая должность директора и президента компании Sassoon & Alliance Silk Mills Company, Sassoon Pressing Company и Sassoon Silk Mills Company.

По дороге из офиса домой в конце рабочего дня Фарха часто посещала одну из текстильных фабрик, принадлежавших компании в Бомбее, чтобы пообщаться с управляющими и узнать их мнение о проблемах текстильного бизнеса. Она попросила Лондон каждые две недели готовить "табличную сводку" о доходах с фабрик, принадлежащих семье, чтобы помочь ей контролировать их, а Ливерпуль и Манчестер - присылать отчеты о шерстяных аукционах и свежие новости о состоянии текстильной промышленности. Она искала информацию о состоянии конкуренции, и ей присылали записки о мельничной промышленности в Японии и о трудностях, с которыми сталкивается Шанхай: "Этот бизнес - не такая уж золотая жила, как предполагали промоутеры, и это несмотря на дешевое серебро".