The Sassoons: The Great Global Merchants and the Making of an Empire

В Индии Джейкоб, сын Элиаса и старший партнер компании E. D. Sassoon, передал внушительную сумму в сто тысяч рупий в фонд сестринского ухода больницы Святого Георгия в Индии, а также пожертвование на борьбу с чумой, свирепствовавшей в Пуне. Однажды он раздал пасхальную мацу всем членам еврейской общины Багдади в Бомбее и сделал пожертвование в центральную ассоциацию медсестер, названную в честь леди Ламингтон, чей муж был губернатором Бомбея с 1903 по 1907 год. Он также пожертвовал крупную сумму на создание Центрального института науки в Бомбее, который воспринимался индийскими педагогами как новаторский в области образования и оснащения молодых индийцев необходимыми ресурсами.

Несмотря на все достижения Фархи, нововведения и все, что она привнесла в семью, тучи сгущались. Сассуны в Лондоне, большинство из которых предпочитали комфортную жизнь на досуге требованиям работы, терпели ее руководство отчасти потому, что никто из них не хотел ее заменить. Исключением был Фредерик, который переехал из Гонконга в Лондон в начале 1890-х годов и хорошо управлял головным офисом. Он был женат на дочери богатой багдадской семьи и поселился в элегантном доме в Найтсбридже. Как и его старшие братья, он не мог понять, как мать троих детей может управлять глобальным бизнесом, и сообщения об успехах Фархи и ее модернизационном рвении раздражали его. Однако, в отличие от них, он хотел сам управлять бизнесом. Он нашел соучастника в лице Чарльза Мозеса, шурина Фархи и сотрудника бомбейского офиса, который стремился управлять им. Вместе они работали над тем, чтобы подорвать ее авторитет во всей сети компании. К 1899 году даже младший брат Фархи Эзра, ее основной собеседник в Лондоне, стал настроен враждебно. В письме от мая того же года он упрекал ее в том, что она не сообщила Лондону о торговле опиумом, осуществляемой совместно с другой местной фирмой, что она не отправила в Лондон прибыль, полученную в Бомбее, и многое другое. Лондон искал любую возможность дискредитировать Фарху и показать, что она не справляется с управлением бизнесом. Чтобы смягчить гнев Фархи, ее брат иногда отвлекался на темы, не связанные с бизнесом. Например, он писал ей о деле Дрейфуса и о том, как он надеется, что скоро злоключениям этого "бедняги, который не сделал ничего плохого" придет конец, ведь никто не заслуживает таких мучений.

Когда она пожаловалась ему, что Лондон не советуется с ней по поводу дел, связанных с Бомбеем, или по поводу важных деловых решений, Эзра ответил так:

О, сестра моя, ответ на это заключается в том, что вы отказались от всего, о чем мы [Лондон] просили, и от всех реформ, которые мы ввели, и которые вы не только отвергли, но и ни разу не выразили благодарности Лондону. Вы должны принять голос большинства, и точка.

Это были суровые слова для старшей сестры, не говоря уже о боссе, и тон заметно отличался от деловых записок, которые он посылал Фархе сразу после того, как она начала управлять бизнесом. В архивах сохранилось очень мало писем от партнеров в Лондоне к Фархе в конце 1890-х годов; похоже, они поручили Эзре разобраться с партнером, которого считали упрямым и несговорчивым. Когда в письме к Фархе из Сандрингема Рубен упомянул о том, что торговля замедляется, он лишь мимоходом перешел к основным темам: предстоящему дню рождения принца Уэльского, ужину, который Рубен организовал в присутствии герцога и герцогини Девонширских, и назначению его дяди главой Торговой палаты в Фокстоне, Англия. Хотя он обращался к оперативному руководителю международной компании, он обошелся без обычных формальностей и вместо этого использовал несколько покровительственных прилагательных: "Дорогой и нежной Синиоре [миссис] Фарха Сулейман Сассун, самой благословенной женщине".

Критика не прекращалась. В кратком письме, отправленном из Лондона в декабре, Фарха сообщала о существовании закладных на недвижимость в Китае, принадлежащую ее мужу, "но оформленную на имя некоторых наших сотрудников", подчеркивала, что фирма не несет никакой ответственности за эти долги, и просила перевести их на свое имя. Ей даже прислали небольшой счет для покрытия судебных издержек. Было совершенно очевидно, что лондонские партнеры хотели увязать концы с концами, прежде чем сделать последний рывок.

В 1898 году, за год до того, как был выстроен заговор по устранению Фархи, Фредерик уже закладывал основу для ее смещения. Написав своему племяннику Эдуарду, который отдыхал в Египте, Фредерик попросил его о поддержке:

Наши люди [в Бомбее] поймут, что мы настроены серьезно, и они должны реорганизовать офис. Альберт Мозес [сотрудник, помогающий заговорщикам], мы можем обсудить по вашему возвращении, какую должность мы можем ему предоставить, а пока послушаем, что Фарха скажет в ответ на мое письмо [о реорганизации].