The Story of Civilization 10

Улицы на девять десятых грязные и все без тротуаров. Прогулки, которые в Лондоне так приятны и так чисты, что дамы совершают их каждый день, здесь превращаются в тягостное и утомительное занятие для мужчины и невозможность для хорошо одетой женщины. Кареты многочисленны, и, что гораздо хуже, существует бесконечное множество однолошадных кабриолетов, которые водят молодые модники и их подражатели... с такой быстротой, что... делают улицы чрезвычайно опасными..... Я сам не раз чернел от грязи.30

В городах и поселках формировался пролетариат: мужчины, женщины и дети, работающие за зарплату, используя не свои инструменты и материалы. Статистических данных о них нет, но для Парижа 1789 года их количество оценивается в 75 000 семей или 300 000 человек;31 В Аббевиле, Лионе и Марселе их было пропорционально много. Часы работы были долгими, а заработная плата - низкой, так как постановление Парижского парламента (12 ноября 1778 года) запрещало рабочим организовываться. С 1741 по 1789 год заработная плата выросла на двадцать два процента, а цены - на шестьдесят пять процентов;32 В правление Людовика XVI положение рабочих, по-видимому, ухудшилось.33 Когда спрос ослабевал или (как в 1786 году) усиливалась иностранная конкуренция, рабочие в огромном количестве увольнялись и становились бременем для благотворительности. Повышение цен на хлеб, который составлял половину пищи парижского населения34поставило тысячи семей на грань голодной смерти. В Лионе в 1787 году тридцать тысяч человек находились на государственном обеспечении; в Реймсе в 1788 году после наводнения две трети населения были обездолены; в Париже в 1791 году сто тысяч семей числились неимущими.35 "В Париже, - писал Мерсье в 1785 году, - [простые] люди слабы, бледны, уменьшительны, низкорослы и, по-видимому, представляют собой отдельный класс от других классов в государстве".36

Вопреки запретам рабочие создавали профсоюзы и устраивали забастовки. В 1774 году шелкоделы Лиона бросили работу, утверждая, что стоимость жизни растет гораздо быстрее, чем зарплата, и что нерегулируемые законы спроса и предложения доводят рабочих до уровня простого пропитания. Работодатели, имея богатые кладовые, ждали, что голод заставит бастующих смириться. Разочарованные, многие рабочие уезжали из Лиона в другие города, даже в Швейцарию или Италию; их останавливали на границе и силой возвращали в свои дома. Рабочие подняли восстание, захватили муниципальные учреждения и установили в коммуне кратковременную диктатуру пролетариата. Правительство вызвало армию; восстание было подавлено; два лидера были повешены; забастовщики вернулись в свои цеха избитыми, но теперь враждебными как правительству, так и своим работодателям.37

В 1786 году они снова нанесли удар, протестуя против того, что даже работая по восемнадцать часов в день, они не могут содержать свои семьи, и жалуясь, что с ними обращаются "более бесчеловечно, чем с домашними животными, ведь даже им дают достаточно, чтобы поддерживать здоровье и бодрость".38 Городские власти согласились на повышение зарплаты, но запретили проводить собрания более четырех человек. За соблюдение этого запрета взялся артиллерийский батальон; солдаты открыли огонь по забастовщикам, убив нескольких человек. Забастовщики вернулись к работе. Позднее повышение зарплаты было отменено.39

Восстания против дороговизны жизни происходили спорадически на протяжении всей второй половины XVIII века. В Нормандии их было шесть в период с 1752 по 1768 год; в 1768 году бунтовщики захватили контроль над Руаном, разграбили общественные амбары, разграбили магазины. Подобные бунты произошли в Реймсе в 1770 году, Пуатье в 1772 году, Дижоне, Версале, Париже, Понтуазе в 1775 году, Экс-ан-Провансе в 1785 году, и снова в Париже в 1788 и 1789 годах.40