The Story of Civilization 11

Два фрегата - "Муирон" и "Каррер" - уцелели во время катастрофы в Абукире. Наполеон послал весточку, чтобы их подготовили к попытке добраться до Франции. 23 августа 1799 года он вместе с Бурриеном, Бертолле и Монжем взошел на борт "Муйрона"; генералы Ланн, Мюрат, Денон и другие последовали за ним на "Каррере".82 По воле тумана и великого бога Шанса они избежали всех глаз и разведчиков флота Нельсона. Они не могли остановиться на Мальте, так как победоносные англичане захватили эту крепость 9 февраля. 9 октября корабли бросили якорь у Фрежюса, и Наполеон со своими помощниками сошел на берег в Сен-Рафаэле. Теперь предстояло действовать по принципу "либо Цезарь, либо никто".

VII. УПАДОК ДИРЕКТОРИИ: 4 СЕНТЯБРЯ 1797 ГОДА - 9 НОЯБРЯ 1799 ГОДА

Успехи французских армий, завершившиеся подчинением Пруссии при Базеле в 1795 году, Австрии при Кампоформио в 1797 году, Неаполя и Швейцарии в 1798 году, привели французское правительство к почти восточному затишью. Две палаты Легислативного корпуса подчинились Директории, а пять директоров признали лидерство Барраса, Рюбеля и Ларевельера. Эти люди, похоже, приняли девиз, который, по легенде, приписывают папе Льву X: "Раз уж Бог дал нам этот пост, давайте наслаждаться им". Окрыленные кажущейся безопасностью периода относительного мира и наученные опытом, что правительственные посты особенно ненадежны во время революций, они свили гнезда для своего падения. Когда изолированная Англия предложила мир в июле 1797 года, ей сказали, что это можно устроить, заплатив 500 000 фунтов стерлингов Рьюбеллу и Баррасу; и, очевидно, взятка в 400 000 фунтов стерлингов была вытребована от Португалии за мир, предоставленный ей в августе того же года.83 Рьюбелл был жаден, а Баррас нуждался в эластичном доходе, чтобы поддерживать в хорошем настроении мадам Талльен и его компаньонов, а также содержать свои роскошные апартаменты в Люксембургском дворце.84 Талейран, будучи министром иностранных дел, редко упускал возможность заставить Революцию финансировать его аристократические вкусы; Баррас подсчитал, что чаевые Талейрана часто превышали 100 000 ливров в год.85 В октябре 1797 года три американских комиссара прибыли в Париж, чтобы урегулировать спор об американских судах, захваченных французскими каперами; по словам президента Джона Адамса, на сайте им сказали, что соглашение может быть достигнуто за счет займа в 32 миллиона флоринов директорам и частного дукера в 50 тысяч фунтов стерлингов Талейрану.86

Перед правящим триумвиратом стояло так много проблем, что большинство их недостатков можно было бы простить - по крайней мере, вечерком подкрепиться улыбками прекрасных женщин. Они предотвратили очередной финансовый крах, более настойчиво собирая традиционные налоги, восстанавливая исчезнувшие налоги, такие как транспортные сборы, и взимая новые налоги - на лицензии и марки, окна и двери. Они руководили нацией, раздираемой душой и телом, провинциями и классами, противоречивыми целями: дворяне и плутократы, вандейские католики, якобинцы-атеисты, бабелевские социалисты, купцы, требующие свободы, население, мечтающее о равенстве и живущее на грани голода; к счастью, хорошие урожаи 1796 и 1798 годов сократили очереди за хлебом.

Победа "либералов" над монархическими директорами в 1797 году была достигнута за счет поддержки радикалов. В качестве частичной платы за это триумфальное трио подвергло цензуре буржуазную прессу и театр, фальсифицировало выборы, проводило аресты без предупреждения и возобновило эбертистскую кампанию против религии. Воспитание молодежи было отобрано у монахинь и поручено светским преподавателям, которым было приказано не допускать в свое обучение никаких сверхъестественных идей.87 За двенадцать месяцев 1797-98 гг. из Франции было выслано 1 448 священников, из Бельгии - 8 235. Из 193 священнослужителей, депортированных на корабле "Декад", через два года в живых осталось только тридцать девять.88

Пока процветал внутренний конфликт, росла внешняя опасность. В Бельгии, Голландии и Рейнской области жадность Директории сделала из новых друзей новых врагов; налоги были высоки, молодежь сопротивлялась воинской повинности, принудительные займы приводили в ярость влиятельных людей, изъятие золота, серебра и предметов искусства у церквей отторгало как духовенство, так и народ. За три года Директория вывезла из этих земель и Италии два миллиарда ливров.89 После отъезда Бонапарта в Египет "Директория продолжала политику завоевания, а точнее, грабежа, занимая территории ради денег, грабя население, требуя "компенсаций" от местных правительств, превращая Францию в объект презрения".90 "Французская республика, - говорил монархист Малле дю Пан, - пожирает Европу лист за листом, как головку артишока. Она революционизирует народы, чтобы опустошить их, и опустошает их, чтобы прокормиться".91 Война стала выгодной, мир будет разорительным. Подозревая, что государственный корабль попадает в шторм, Талейран сложил с себя полномочия министра (20 июля 1798 года) и удалился, чтобы потратить свои богатства.92