The Struggle for the Eurasian Borderlands. From The Rise Of Early Modern Empires To The End Of The First World War

Прежде чем перейти к рассмотрению обостряющейся этнической и религиозной борьбы в каждой отдельной пограничной области, следует упомянуть об одной из последних крупных попыток бюрократии разрешить все национальные противоречия с помощью новейших технологий коммуникации. В империи Габсбургов рано осознали важность телеграфа и железной дороги в сокращении времени и пространства. В 1841 году Карл Фридерих фон Кюбек, энергичный реформатор габсбургской администрации при Меттернихе, разработал план государственной железнодорожной (1841) и телеграфной (1846) сети, в котором первостепенное значение придавалось политическим, особенно стратегическим, соображениям. Безопасность и борьба с Пруссией за гегемонию в Германии доминировали в строительстве вплоть до 1866 года. Однако, как и в России, высокая стоимость строительства заставила правительство уже в 1854 году все чаще обращаться к частному капиталу, что означало строительство экономически выгодных линий, привязанных к промышленным центрам. После 1880 года, также параллельно с развитием событий в России, венское правительство проводило свою самую амбициозную железнодорожную политику, направленную на создание межрегиональной сети, не уделяя особого внимания развитию промышленности. Отсутствие координации между промышленной политикой и политически интегрирующей функцией не позволило преодолеть относительную отсталость монархии по отношению к Западной Европе, не решив проблему национальности. Замысел и судьба плана Кёрбера иллюстрируют эту дилемму.

 

В 1901 году, после ряда тяжелых политических конфликтов с чехами, премьер-министр Эрнст фон Кербер разработал всеобъемлющий транспортный проект для австрийской половины монархии. Сеть железных дорог должна была соединить Прагу, Галицию, Боснию и Герцеговину с Триестом через Линц и Зальцбург. Закон также предусматривал регулирование речного движения в Галиции, Богемии и Австрии. Кёрбер ясно дал понять, что целью его проекта было продвижение программы экономического развития, которая бы разрешила регионально-национальные противоречия, предложив что-то для всех. Этот проект, ставший удачным примером стратегии переговоров Габсбургов, легко прошел через обычно раздробленный парламент. К сожалению, реализовать задуманное не удалось. Проблема заключалась не столько в относительной экономической отсталости по сравнению с Западной Европой или неравномерном развитии региональных экономик внутри монархии. Скорее, дело было в сопротивлении национальностей интеграции не только по экономическим причинам.

 

Галисия

Австрийский компромисс 1867 года в Галиции передал политическую и культурную жизнь провинции польской аристократии, стабилизировав управление, но посеяв недовольство среди русинского большинства населения с роковыми последствиями в XX веке. По мнению Ивана Рудницкого, разделение не было "расовым" или даже религиозным. Скорее, разделение "было расширением вековой границы между миром римской и византийской цивилизации". Обе стороны продолжали представлять себе религиозный разрыв между латинским и греческим христианством, как это было во время войн XVII века между шляхтой и казаками, ярко изображенных в популярных романах Генрика Сенкевича. С украинской стороны публицист Иван Франко выразился следующим образом: "Мы желаем полякам полной национальной и политической свободы, но они должны отказаться от господства над нами и формирования "исторической" Польши... они должны принять, как и мы, идею чисто этнической Польши".