The wise man grows happiness under his feet (СИ)

Мэтт смот­рел так нап­ря­жён­но и прис­таль­но, что вздрог­нул, ког­да заз­во­нил его те­лефон. Да­же ко­фе рас­плес­кался на стой­ку.

— Мис­тер Пар­кер? — спро­сил нез­на­комый жен­ский го­лос.

— Да, — Мэтт от­ве­тил не­уз­на­ва­емым го­лосом, чувс­твуя, как сты­нет кровь в жи­лах. Он уже знал, что ему сей­час ка­жут.

— Алек­сандр Пар­кер — ваш по­допеч­ный?

— Да.

— Мис­тер Пар­кер, вам нуж­но сроч­но при­ехать в гос­пи­таль Ле­нокс Хилл. Ваш по­допеч­ный по­пал в ава­рию.

Мэтт хо­тел уточ­нить, пос­тра­дал ли Алекс, или нуж­но прос­то оп­ла­тить обя­затель­ный ос­мотр, но сам со­об­ра­зил, нас­коль­ко иди­от­ски проз­ву­чит по­доб­ный воп­рос. Он не знал, как, но он чувс­тво­вал, что ни хре­на это не обя­затель­ный ос­мотр. По­это­му, сглот­нув что-то ко­лючее и бо­лез­ненное, что зас­тря­ло в гор­ле, он спро­сил:

— Он жив?

— Да. Пря­мо сей­час он на­ходит­ся на опе­рации. Од­на­ко мы не мо­жем ни­чего га­ран­ти­ровать — по­лучен­ные трав­мы мо­гут при­вес­ти к ги­бели.

Мэтт ди­ву да­вал­ся то­му, как хлад­нокров­но эта су­ка го­вори­ла о том, что Алекс мо­жет уме­реть. «Трав­мы мо­гут при­вес­ти к ги­бели». Блядь! Как мож­но с та­ким без­разли­чи­ем го­ворить о чь­ей-то жиз­ни? О его жиз­ни? Мэтт по­давил в се­бе же­лание выс­ка­зать все не­лес­тные мыс­ли, что приш­ли ему в го­лову, и он толь­ко ска­зал без­жизнен­ным го­лосом:

— Го­вори­те ад­рес, я сей­час при­еду.

Ког­да раз­го­вор был окон­чен, Мэтт уди­вил­ся то­му, как гром­ко пик­ну­ла на­жатая кноп­ка сбро­са в ог­лу­ша­ющей ти­шине. Мед­ленно, как под во­дой, он опус­тил ру­ку с на бар­ную стой­ку и, не гля­дя, по­ложил те­лефон; ещё сан­ти­метр, и до­рогая иг­рушка лег­ла бы пря­мо в лу­жицу ко­фе, но Мэтт это­го не ви­дел, да да­же ес­ли бы и уви­дел, не от­ре­аги­ровал бы.

Ес­ли бы он мог уви­деть се­бя со сто­роны, он бы ис­пу­гал­ся собс­твен­ной мер­твен­ной блед­ности, но он не смот­рел по сто­ронам. В хол­ле, где ви­село зер­ка­ло, бы­ло дос­та­точ­но тем­но — но­ябрь­ский свет ед­ва-ед­ва про­бивал­ся че­рез прис­пу­щен­ные што­ры, а Мэтт не стал вклю­чать лам­пу: ему не на­до бы­ло что-то ви­деть, что­бы одеть­ся. В от­но­ситель­ной тем­но­те на­кинув плащ и шарф, обув­шись, он вы­шел из до­ма и за­пер за со­бой дверь.