There's no professor here (СИ)

— Лоора!! — я поднимаю пальцы к виску и резким рывком пробиваюсь в её сознание, сминая щиты, которые сам же учил ставить.

Но не успеваю даже сориентироваться, как она вскакивает, отшвыривает стул к стене — откуда только столько силы у ребёнка — и орёт:

— УБИРАЙТЕСЬ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ!!!

~ Лоора, я только хочу помочь тебе, хочу забрать твою боль…

— Мою боль? — она запрокидывает голову в каком-то жутком оскале, по щекам сбегают слёзы, и почти шепчет: — Мою боль? Это — не моё. Поэтому, если хотите помочь мне, — и вновь срывается в крик, — так уберите СВОЮ боль из моей головы!!!

Я не знаю, это ей удалось вышвырнуть меня или я сам, ошарашенный, не могу удержать контакт, но Лоора вылетает из кабинета, грохнув напоследок дверью так, что звон стоит в ушах. Я смотрю ей вслед и пытаюсь понять, что она только что сказала. Я был спокоен, я взял себя в руки. Я привёл в порядок свои мысли, как делаю всегда перед общением с Лоорой. Мне не было… Я опускаю глаза, глядя на дрожащие пальцы со свежими царапинами, и горько усмехаюсь: или эмпату виднее?

Я долго сижу, закрыв лицо ладонями и впервые за немалое время прислушиваюсь к себе. И я в ужасе от того, что понимаю. Я могу врать себе сколько угодно, я могу не замечать, не слышать сам себя, свыкнуться с этим ощущением настолько, что мне будет казаться, будто его нет. Но эмпату действительно виднее… Я должен быть благодарен ей за то, что она показала мне всё это. Но вместо этого я чувствую себя очень виноватым перед ней. За то, чего ей это стоило.

Пожалуй, мне придется ограничить свое общение с Лоорой. Возможно, надолго.

Прежде чем уйти в свою комнату, — а сегодня я точно не готов больше никуда выходить, — я собираюсь с мыслями, потому что мне предстоит ещё один разговор, который было бы очень несправедливо отложить на завтра. Хорошо, что есть телепатия.

~ Эдди. Я могу с тобой сейчас поговорить?

~ Конечно, профессор.

Он тоже сейчас один, ушёл вслед за нами. И ещё я с облегчением понимаю, что мне уже не нужно будет читать нотации. Он понимает, что был неправ, сорвавшись вслед за Лоорой в этой ссоре. Он сожалеет, что не услышал её в этот раз.

~ Эдди, я вижу, что ты уже и сам многое понял. Добавлю только, что иногда нам бывает очень сложно понять других… не пройдя через то, через что прошли они. Тогда нам остаётся только запастись терпением и постараться выслушать их, постараться принять. Это не означает, что они правы, и что неправы тоже. Это только значит, что они видели этот мир другим и сделали свои выводы в соответствии с этим.

~ Я хотел бы понять её… Хотел бы помочь. Но мне сложно с ней, она бывает такой жестокой. И я ничего не могу с этим сделать.

~ Мы не можем забрать у них прошлое, Эдди. Это тоже часть их самих, какой бы ужасной она ни была. Всё, что мы можем, это попытаться дать им надежду, что их будущее будет не таким. А сейчас я очень прошу тебя… Я не смог успокоить Лоору, она ушла. Кажется, спустилась в парк, а там сейчас холодно. Ей плохо, и я не смогу с этим помочь. Я знаю, что ты умеешь успокаивать её, поэтому, пожалуйста…

Мне не нужно продолжать, он уже подхватывается, мелькают мысли о том, чтобы взять плед, о том, где искать её. Я добавляю к этому примерный образ места, где она сейчас, что стоит взять ещё спички или лампу, что не следует сразу вести её к остальным… Впрочем, это он знает. По крайней мере, за неё я могу теперь не волноваться.

И перед сном мне остается только подумать, ему ли я сейчас всё это говорил.

Время летит быстро и незаметно, теряясь за уроками, тренировками, повседневными хлопотами. Ученики, пришедшие раньше, становятся всё увереннее в своих способностях. Появляются и новые — я уделяю немало времени работе с Церебро. С наступлением лета особняк несколько пустеет: часть детей уезжает по домам, к родителям. Но и остаётся немало, так что скучать не приходится. К тому же на носу защита Томаса, и это тоже отнимает много времени и сил. Я, кажется, перед своей так не нервничал. Но оно того стоило. Я безумно горд за него и ничуть не удивляюсь, узнав, что он решил продолжать научную работу и дальше.

Осень пролетает суматошно, учеников стало в два раза больше, а преподаватель добавился всего один. Я пытаюсь исправить это, но пока безуспешно. Том тоже порывается помогать, и я рассчитываю, что вскоре и он займёт место в наших рядах, но пока его работа отнимает слишком много времени. Он уже вышел за рамки того, что я мог дать ему в пределах Школы, и единственное, что я могу посоветовать — искать новые возможности за её пределами. Выбор для него нелёгкий, но всё же очевидный. Вскоре он находит единомышленников в научном центре Оклахомы. Несколько месяцев всё ограничивается перепиской, но этого недостаточно, и к концу зимы он приходит ко мне, держа в руках письмо-приглашение, как ему кажется, за советом. Что я могу ему сказать?

— Это хорошая возможность дать своим идеям жизнь. Ты пожалеешь, если упустишь её, сам понимаешь. В конце концов, тебе не нужно уезжать насовсем, двери Школы всегда открыты.