Тяпкатань, российская комедия (хроника одного города и его народа)

– И-и-и-и-гемон приказа – привести святтую Велико-му-ченицу на мучения и тиранство велии. И вста – святая де-во, и бысть привяза-на к ко-ле-су и враща колесо – и бысть хруст – костей-й, слава великомученице-дево-Иисус’ – сладчайшево – а – и благословаша госпо-а-да сия, – госпо-оди всея вселенной… – Ахххр…ахррр…хррх…фссси-ий… Эк…свинья и свинья! Мишь… нннну! чччорт не наш! идди дежурить, а-а-аа! а я в шелаш! аа-ах заснул, ччорт п’т святое писание т’, охх, животн… – иди, иди, идь сибе, дрых, я вот сверну… с богом! пффф…

И, се, бысть елеватор¹⁵ у вокзала и зажёгся тамо свет дивный горящий само, денно-нощно и бысть железная чегунка¹⁶; машина, и привыкли православные и нету ничево в нашем болоте – только свету больше, да иудеи богаче, да наши храпцы пробогатели.

Тако ста станции Чугунка – Елеватор на линии нашей, узле, Жизнь – Смерть.

И вот, с Тракту на Чугунку, линию-шпалы, с тройки на Паровоз, с амбаров на Елеватор!

Бывало: Малахов подаст, Анделов довезёт, а Гаврило-Рыло доставит на Грязи¹⁷, на Узлавую¹⁸, все с буденцами и колокольцами и колоколами, лихия кони, весёлыи голоса, удалые ямщички! А бывало и замёрзнут в пургу заколдованную – ямчик на облучке, седок – в сундучке, а кони на чисто в поле, алилуийаа!!

Бывало, дремлется под песню, чуднилось и явнилось у станции на перекладную жжиевайа!!

Песня:

– И-и-иэээх, тты-ы, дива-а-а, – иээхх,
Чудивва-а-а, – Мать пурга, мать
Зима-а-мать-зима, бабушка сам-а!
– Деда-трахт, деда-наш’ т —
Тётя т’ не наштья!
– Кнутовишшем трахну! —
Кони рывануть, – сердца
обырвуть! – аах, д’ песний
в небо я сядое ааххну-у!!
– Ииээхх, зима! – бабушка! сама – дедушка
д’ дед – а тобое я, милка, враз да
счас агрет!!
И эээххх! иий – о-о-о-о! сссццц-иии
Граааббб…ютть!!!

Бывало-бывало – а потом и взорвало – кончился трахт вот: станция, линия, шпалы…

И пошли Чугунки чернеть, искреть, оря, крича, как домовые по ночам в стойлах.

Поехало. И ссыпка – ссыпалась: пропал Хламычь, монах-растрыга, маслак-елдак, пьяница, раб Стуржиных, зазывала-спускала для их, четверыих.

Исчез и Мишь, красноносый акало¹⁹, сын поручика, матершшинник-ругатель, пианица тожь, раб Чудилиных, троих всех – Василисков, Павла и Иянвасильча.

Пропал Петь для Ефимлазрча. Сдунуло и Геть-Метя для Пудельврановых.

Настали Мохвшовичи – и Хуллерврановы.

И встал у Станции на часы – Елеватор в деннощных самосветных огнях. Вавилонстея башня²⁰.

Начало: на одной стороне глянцевово, типографеи Попова²¹, билетца: – Иеремия Авраамович и Берта Львовна Мохвшовичи в день бракосочетания дочери своей, Розы Иеремиевны, с Иосифом Романовичем Хуллерманом, просят Вас на обряд брака, в молитвенный дом на Базарной улице, а затем в Собственный дом на Задней улице²², № 27, в 8 ч. на чай, бал и вечерний стол.

На обратной:

Их Высокоблагородиям, Господам Чудилиным Василиску Иоановичу, Волександре Васильевне и Тимону Василисковичу, Дворянская ул. собствен. дом № 13/1 марта 27 дня г. Тяпкотянь.

И теперь, се, в шесть часов вечера здание молитвенного дома на Базарной, двор, а там уж болдахин в цветах и зелени и веньчает казённый раввин города Танбова, господин Бланкман, Симеон Августович, пел хор певчих, под управлением господина Копштейна, с участием кантора г. Мессем-Зироты.

На балу играл бальный струнный оркестр из Ельца под управлением г-на Дири-Жора Безбородконзона Ильи Львовича. Танцы всю ночь до утра, до восхода.

На дворе молитвенного дома:

Усто…ст…навливають!! Посмотр… посмотрить: нивест! нивест!!! – Он ничиво, жиних, с бородкой. – Д’ ни с бородкой – с усами! с бородкой – шафир, женин брат! – Вона! Ет’ мы не знаем! мы всеех знаем! Шафир-то с усами, а жаних – с бородой! – Можа – ещщо в юбки, жених? Хы! – См-а… пошли! Пошллл… си.. смотрите!

А шёл особ-парад, древнего вида шевствие, двихался болдахин, подо коим цвела щастием и младостию венчальная пара; их окружала тесная чреда родни и друзей, шевствуя, как б плясали в медленном плыве и вечере, под звонн, певы и ливень младых голосков хора и мочного гласа канторе взивавшего его ввысь вниз – в бок – прям!

– Глянь, жеды т’ жеды, а как б и не жиды! прям! антирес какой! – Антирееес, ет’ верно! Хуть б и нам. Свадьба богааатая, со всеми причиндалами! – Ну к подвиньсь! уютничек. – Вы ни безобразьте! малмест вам! Ну-ну, можь хошь со мной также? под оболдухин, хи, хо, го, го! – Физомондей не вышьли? вот! Кака там физгамония? Физгамония у меня чесь-чесь и всё остальное в порядке! Жалаете – удоставерим! хо-хо-хо!

Но шевствие ушло в дом и свадьба .. имела окончание – пошли и поехали к невесте на бал и вечерней стол гости званые и мы праздноглазейки!

Под окнами дома Мохвшовичей, на Задней улице, № 27, с аттическим украшениями и стрельщатостию²³ окон: