Тиара скифского царя

– Ты права, давай отдохнем. – Летчик убедился, что поблизости никого нет, и бросил сумку на траву. – Садись, я сейчас приду.

– Ты куда? – Женщина заволновалась. – Я боюсь оставаться здесь одна.

Он силился улыбнуться:

– Поверь, я не задержусь.

В его голове крутился вопрос, чем ее лучше ударить – палкой или камнем? Пожалуй, камнем – тогда она точно потеряет сознание.

Летчик вспомнил о тиаре-подделке. Вот что сейчас подошло бы на все сто процентов. И зачем он поторопился от нее избавиться?

Борисов углубился в небольшую чащу и выбрал валун, лежавший возле корней старой березы, похожих на раздутые вены на ногах.

Игорь вздрогнул, когда раздался непонятный хруст, еще раз огляделся, но никого не увидел. Вероятно, какой-нибудь зверь бродил неподалеку, скорее всего, бездомная собака.

Когда он возвратился на берег реки, Лиза сидела в той же позе, не отрывая глаз от воды, и мужчина начал подкрадываться, чтобы нанести своей подруге смертельный удар. Еще секунда – и он бы обрушил всю силу на голову несчастной женщины, но его остановил истошный крик, и вскоре его руки заломили за спину и на них защелкнули наручники.

Борисов инстинктивно пытался освободиться, но потом, увидев Марию, смотревшую на него с гневом и болью, спрятал лицо в сухой хвое.

– Негодяй, боже, какой негодяй! – шептала девушка, опираясь на руку Чернецова. – Вы были правы, а я… Наверное, я никогда не выйду замуж, и мне придется с этим смириться. Ни один мужчина никогда не полюбит меня.

Она вдруг сморщилась, сделалась еще некрасивее и громко заплакала, как обиженный ребенок.

Майор поглаживал ее по вздрагивавшей спине и шептал:

– Ну, перестаньте. Ну, будет. И не говорите ерунду. Вы обязательно встретите достойного человека.

Лиза, вскочив с камня, на котором сидела в ожидании Игоря, стояла, как статуя, прямая и бледная, но на ее застывшем лице не было удив-ления.

Оставив Марию, Андрей подошел к ней.

– Сергей Парамонов попросил меня отыскать вас и вашего сожителя, – сказал он. – И я это сделал. Слава богу, вовремя.

Лиза дернула плечом.

– Я знала, что он попытается меня убить, – прошелестела она. – Знала… И, поверьте, мне было все равно.

Она не плакала, лишь закусила губу, и Андрею стало безумно жаль эту несчастную женщину.

– Я желаю вам, чтобы все ваши неприятности закончились, – проговорил он.

Лиза жалко улыбнулась:

– Что, если я их притягиваю как магнит?

– Так не бывает, – возразил Чернецов.

– Бывает, – уверенно заявила Лиза и посмотрела вслед Игорю, которого уводили к подъехавшей полицейской машине. – Можно попросить у него деньги? Он все забрал, мне не на что добираться до дома.

Чернецов взял ее за локоть:

– Пойдемте со мной. Там, в полицейском участке, вам отдадут деньги, а я с удовольствием посажу вас на автобус или подвезу.

Они прошли мимо Марии, в изнеможении прислонившейся к кривому стволу березы, и Лиза улыбнулась ей.

– Он не успел втянуть вас в неприятности, – сказала она доброжелательно. – Я очень рада этому. Вы не заслуживаете.

– Простите меня, – прошептала Мария. – Простите, если можете.

Лиза вздохнула. Чернецов помог ей сесть во вторую машину, присланную начальником полиции Гурьевска специально для него, и кортеж отправился в участок.

Глава 53

Париж, 1903 г.

Когда-то Шепсель в разговоре со своими подельниками произнес:

– Знаете, дорогие мои, почему я не люблю смотреть в зверинце макак? Потому что эти мерзкие твари кидают в тебя всем, что у них под ногами. На месте дирекции зверинца я бы прикрепил табличку «Осторожно». Зачем я вам это рассказываю? Затем, что такую же табличку следует прикрепить к редакции всех газет.

Тогда Гойдман не знал, что изрекает пророческие слова, и, разумеется, не предвидел, что именно газетчик Моран сыграет роль в его судьбе – роль скорее отрицательного героя, чем положительного.

Статью Эжена рекомендовал к скорейшему напечатанию сам шеф: такая сенсация значительно увеличивала продажи «Фигаро».

И уже на следующий день мальчишки-газетчики, бегая по Парижу, кричали во все горло: «Сенсация! Тиара скифского царя оказалась подделкой! Ее изготовил простой художник из Парижа!»