Тиара скифского царя

– Давайте сделаем так, – он говорил спокойно, словно смирившись со своей участью, и протянул ему листок, – вот вам адрес нашей газеты в Париже. Если вам понадобятся деньги – а мне почему-то кажется, что это произойдет очень скоро, – вы напишете по этому адресу письмо. Мой редактор вышлет вам необходимую сумму для проезда в наш город. Вы отправитесь туда, разыщете меня – и дальше я помогу вам исполнить ваши желания.

Рахумовский поднял на него усталые глаза.

– Мне очень приятно, что я познакомился с добрым волшебником, – отозвался он без энтузиазма, – но, умоляю вас, возвращайтесь к себе на родину. Мне вам нечего сказать.

– Хорошо, я не смею вас больше задерживать, – поклонился журналист, краем глаза отметив, что ювелир не выкинул листок в корзину для бумаг, а спрятал его в ящик своего стола.

Он кивнул на прощание симпатичной женщине и вышел в теплый весенний день.

Ему хотелось побродить по Одессе, познакомиться с этим удивительным приморским городом, но на это не было ни времени, ни денег. Скупердяй-редактор дал небольшую сумму специально для того, чтобы журналист не помышлял о соблазнах, и Моран поспешил в гостиницу, чтобы собрать свои вещи.

Глава 55

Одесса, 1903 г.

После ухода французского журналиста Израиль больше не мог работать и отложил в сторону перстень, заказанный ему одним из торговцев Одессы. Он вспомнил свое нелегкое полуголодное детство, строгую семью ортодоксальных евреев, учебу в хедере, мечты об изучении ювелирного дела и долгие скитания по стране. Наконец Израиль осел в Одессе и уже больше никуда не двигался. Он снял скромную комнатенку и стал перебиваться кое-какими заработками, пока о его золотых руках не прознал весь город. Клиенты повалили валом, и это позволило купить мастерскую, опять же очень скромную. А потом женитьба на девушке из небогатой семьи, которая почти не принесла приданого, рождение одного за другим шестерых детей… И бедность, бедность, бедность.

Да, жена часто говорила, что ей хотелось бы поменять пальто, ношеное-переношеное, старшенькому нужно было сменить прохудившиеся ботинки. Да и его единственный костюм уже давно должен быть у старьевщика.

Увлеченный искусством, Израиль, правда, редко замечал, во что одевался и что ел, и, уж конечно, никогда не задумывался, правильно ли оплачивается его работа.

Разговор с французским журналистом будто открыл ему глаза. Он и раньше знал, что в Одессе много мошенников, просто один на одном, но представлял их некими оборванцами, вытаскивающими кошельки у прохожих.