Тиара скифского царя

Он заморгал, и Израиль улыбнулся про себя. Он вспомнил слова Гойдмана о газетчиках: «Они швыряют в тебя дерьмом, как обезьяны». Понятное дело, что клятвам журналиста не следовало верить.

– Я уважаю вас, Эжен, – ответил мастер и улыбнулся. – Но и вам скажу то же самое. К сожалению, господин из Керчи не называл мне своего имени, а я, разумеется, не спрашивал.

Морану не понравился ответ ювелира, он мысленно обозвал его идиотом, но не слишком огорчился: статья в газете и так должна была быть убойной. Все эксперты Европы получат по заслугам.

Он любезно проводил Рахумовского до гостиницы, уверенный в том, что с творениями великого одесского мастера ему еще придется встретиться, и побежал в редакцию.

Израиль вернулся в Одессу, в свою маленькую мастерскую, и родной город встретил его восхищенными криками «Ура». Тиара сделала ювелира знаменитым на весь мир, заказы сыпались как из рога изобилия. А вскоре его отыскал американский бизнесмен и предложил попутешествовать с ним по свету, демонстрируя тиару.

Рахумовский согласился. Но когда американец встретился с директором Лувра, едва оправившимся от скандала, тот категорически отказался продавать тиару, предпочитая терпеть убытки, но не жалкие насмешки.

Путешествие сорвалось, однако Рахумовский в Одессе не остался. Забрав свою семью, он уехал в Париж.

Глава 58

Одесса, 1903 г.

Шепсель сидел на террасе нового загородного дома, который приобрел в результате удачной продажи своей «Моны Лизы» – так он называл тиару, – и вспоминал, как ему удалось одурачить мировых экспертов.

Фон Штерн, так дорожащий своей репутацией, сам того не зная, помог ему. Однажды Шепсель прочитал в учебнике Генриха о мраморной плите с описанием выкупа Сайтафарна.

В его голове сразу родилась многоходовая комбинация. Для начала Гойдман дополнил несуществующую часть выкупа, придумав тиару. А почему бы нет? Почему такая корона не могла, собственно, входить в выкуп? Конечно, могла, но она должна была выглядеть роскошно и, главное, правдоподобно.

Шепсель сам сделал чертежи и стал искать мастера. Как ни странно, он нашел его в своем родном городе. При виде работ Израиля у него перехватило дыхание, но все же Гойдман решил проверить ювелира. Он поручил ему изготовить несколько подделок, благополучно сбыл их коллекционерам и тогда показал Рахумовскому чертежи.